Шел месяц май — и я с высоким лбомПисал пейзаж чернилами в альбом,Потом я брал чернильный карандаш —И танк подбитый вписывал в пейзаж.Солдат, что был похожим на отца,Лежал на поле мая и свинца.О, если б мне в ту пору мастихин —Я б мастихином написал стихи.Отец остался жив на той войне.Купил гармонь, чтоб лучше пелось мне.Так далеко, казалось мне, война…А нынче гляну — вижу: вот она…Спешат, несут Россию на погост.На нем смешенье из крестов и звезд.За что дрались? Таков был дан приказ.Нас не спросили — вот и весь мой сказ.Сейчас пойду, наливочки напьюсь,Над вымыслом слезами обольюсь,Стихи припомню старые свои…А в пять утра — засвищут соловьи.
Геннадий Ступин
МИГ ВЕЧНОСТИ
СЧАСТЬЕ
То ли осень была, то ль весна —Я не помню. Но солнце сиялоТак, что неба голубизнаВ его блеске весь цвет теряла.И дорога была твердаОт предутреннего мороза,И студёно синела водаСквозь сверкающие берёзы…Было тихо кругом, хорошо,Крепкий воздух грудь мою полнилСилой, радостью… Я всё шёл…А куда и зачем — не помню.
В ТРАМВАЕ
Она лицом к окну стояла,Тиха от грубой тесноты.Темно, туманно отражалоСтекло прекрасные черты.И видел я как на портретеГлазами раненый овал…Глаза… Но взгляда я не встретил,Скользя, он мимо проплывал.Она дышала рядом где-то,Но далека была за тойЧертой немого этикета,Повеленного теснотой.И пел трамвай всё тише, выше…И замер. И теням воследЯ, ничего не видя, вышелНа нестерпимо яркий свет.
***
Ночью к двери моей пришёл и кричалЧёрный бездомный котёнок.Я спал и тот жалобный крик принималЗа странные звуки потёмок.Но душу мою наконец разбудилГолос животной тревоги.И встал я поспешно и дверь отворил —Он тихо лежал на пороге.Лил дождь ледяной, он лежал и дрожал,Поникнув от изнеможенья…Несчастный, мне в руки себя отдавал,Не чая уж, видно, спасенья.И я испугался: куда мне его?!И дверь затворил торопливо…О, был я слабее и жальче его!Всю ночь не спалось мне тоскливо.Я часто с тех пор просыпаюсь в ночиИ вижу и слышу спросонок,Что к двери моей пришёл и кричитЧёрный бездомный котёнок.