Газета День Литературы # 123 (2006 11)

Я гляжу сквозь дымку золотую
В чёрную дыру —
Молодой, красиво так тоскую,
Что и я умру…

Так во сне как в зеркале я видел

Смертной жизни сон.
Пожалев ли, мне мой образ выдал,
Приукрасив, он?

Иль жестоко жизнь мою шальную

Выставил игрой:
Я гляжу сквозь дымку золотую —
Этакий герой…

Впрочем, как ни горько и обидно,

Но перед дырой
Смерти — я такой и есть, как видно,
Смелый и дурной.

Всё как в зеркале во сне я видел.

Сон здесь ни при чём.
Он лишь точно мне мой образ выдал —
Лих и обречён.

И отныне знаю я простую

Жизнь или игру:
Я гляжу сквозь дымку золотую
В чёрную дыру.

Но и правду знаю я такую,

Что не по уму:
Пусть красиво слишком я тоскую —
Всё ж красиво, чёрт возьми, тоскую,
Что и я умру!

***

Всю ночь брехали собаки
И щёлкал, бил соловей
В глубоком весеннем мраке
Над жизнью бедной моей.

А к утру, брехать обессилев,

Замолкли псы всех мастей,
Лишь в сумраке серо-синем
Всё бил и бил соловей.

В рассветной тиши так страстно

Бил, что дрожала роса.
И жизнь была так прекрасна
И вся чиста, как слеза.

И жар от бессонной ночи

Так звонко звенел в крови,
Как будто глядел я в очи
Пылающие твои…

А днем, в сияющем мраке,

Между машин и людей
Уныло бродили собаки…
И, схоронясь как злодей
В непроходимом овраге,
Умер мой соловей.

***

Здравствуй, рассветный мир,
Хрупкое марта утро,
Словно из перламутра
Искрящийся эфир.

Вечности чистый миг,

За ночь забывший мудро
Время, кроваво-мутно,
Бремя его вериг.

Здравствуй. И я готов

День начинать с тобою
В чистом поту трудов.

Розово-голубое

Утро чёрных годов —
Стяг мой, подъятый к бою.

Юрий Ключников ВЕЛИКОЕ ЧИСЛО

ВЕЛИКОЕ ЧИСЛО

Москва, Москва, не торопись прощаться

С отвергнутыми числами войны.

Ты вспомни, как шагали по брусчатке

Седьмого ноября твои сыны.

В те месяцы разгромной нашей смуты,

В те дни почти безвыходной тоски,

Воистину, в те страшные минуты

Мир, как дитя, припал к ногам Москвы.

О, как дышал над нивами, над рощами,

Над самым нашим ухом жаркий ад!

А ты, Москва, вела по Красной площади

Парадным строем молодых солдат.

Они надежду нам несли на лицах,

Печать ухода к ангелам в очах…

Не забывай, российская столица,

Свой самый грозный,

Самый звёздный час.

Когда сегодня маленькие черти,

Как тина, вяжут властное весло,

Не дай, Москва, в угоду буйной черни

Топтать твоё Великое Число.

Все остальные числа не пороча,

Держись за это, мужеством горя.

Мы дьяволу сломали позвоночник

Уже тогда, Седьмого Ноября.

СТИХИ В ЧЕСТЬ НОБЕЛЕВСКОГО ЛАУРЕАТА ГРИГОРИЯ ПЕРЕЛЬМАНА

Тревогу телевиденье забило:

— Кошмарный бред, невероятный бренд!

Теракт в научном мире страшной силы!

Тротиловый его эквивалент,

пожалуй, больше бомбы водородной…

Подумать только — некий моветон

наградой пренебрёг международной,

и плюнул, о дикарь, на миллион!

А что? Нам по душе такие бренды,

в них видим очень перспективный знак.

Тем более, что были прецеденты:

и Лев Толстой, и Сартр, и Пастернак.

Когда под жирным монетарным зверем

бескровный разрывается снаряд,

мы радуемся, в будущее верим.

И сам Пуанкаре, наверно, рад,

что ребуса его не остаётся,

что Перельман загадку разрешил,

гуляя на просторах вологодских,

где русский хрен на доллар положил!

ТРАНССИБ

За вагонным окном

проводами расчерчены ели.

От Москвы до Сибири

по всей необъятной Руси

пряжу белую ткут

молчаливые наши метели,

и вдогонку вагонам

седая лошадка трусит.

Через ямы и кочки,

сквозь пошлость и бесов ужимки

Русь рысит, не спеша,

по раздольной дорожной петле.

Прикасаются нежно

февральского снега пушинки,

словно пальцы ребёнка,

к уставшей от грязи земле.

Наважденья уносятся

в тёплом берёзовом дыме.

Наглотались мы вдоволь

чужих и сластей, и страстей.

Проплывёт деревенька

в душе всколыхнёт и подымет

задремавшие корни

средь шумной листвы новостей.