Газета День Литературы # 52 (2001 1)

— Были, как известно, инакомыслящие и диссиденты, которые откатились на Запад с третьей волной. Я никогда не принадлежал к последним. Инакомыслящие — это мой друг-философ Дмитрий Ляликов, замечательный трубач, основатель русского джаза Андрей Талмосян, поэт Сергей Чудаков. Этим людям было очень трудно самовыразиться, но они совершенно не стремились за границу. Чудаков ни одной строчки не послал на Запад. Они уходили в смерть — как Рубцов, как Передреев, тот же Ляликов, умерший в сумасшедшем доме. А ведь он был знаток Фрейда, Юнга, знавший все европейские языки. Он однажды, увидев, что я читаю газету «Правда», вдруг вырвал ее у меня. "О чем заголовок?" — спросил. — "Ленин шагает по Волге", и упавшим голосом сказал: "Как Христос". Это совершенно другое отношение, другой взгляд, ничего общего не имеющие с третьей волной, потому что многие ее представители были детьми репрессированных. Трифонов, Окуджава, Аксенов, Рыбаков, Икрамов — они воспринимали теперешнюю власть как власть насильников, которые не понимали (или не хотели), что это возмездие. "Ах, Арбат, мой Арбат, ты мое Отечество", — пел Окуджава. Вот как Зайцев писал о 17—19-ом годах в книжке "Улица святого Николая": ходит по Арбату какой-то полковник, просит подаяние, старушка просит: "Помогите мне!" А потом приезжают красноармейцы, кого-то привозят, кого-то загружают… Что же они хотели? То есть я хочу сказать, что произошла некоторая рокировка, когда действительные дети Арбата, а не мнимые рыбаковские возопили своими голосами из-под земли. И вот совершилось возмездие, хоть и чудовищно несправедливое, безобразное, мерзкое, сталинское, но возмездие!

— Великие русские военачальники, которых вы, Олег Николаевич, изобразили в книгах, — Суворов, Кутузов, Ермолов, наконец, потрясающая личность в нашей истории император Александр III — опирались в своих делах и помыслах на триединство: за Веру, Царя и Отечество. В последнее время нет-нет да возникают призывы к возрождению монархии в России. Как вы относитесь к этой идее?

— Кто-то из великих наших государственных деятелей, кажется, Витте или Столыпин, сказал, что для России больше всего подходит монархия. К сожалению, народ ни сегодня, ни завтра не способен это воспринять.

— Нужно ли это нации?

— А что еще может скрепить ее? Русский человек настолько беспорядочен, настолько неорганизован, безалаберен, что необходима эта триада. Однажды на сетования священника Дудко, что, дескать, какая же Церковь была несчастная при коммунистах, мой друг Петр Палиевский ответил: "Если бы не коммунисты, она погрязла бы в грехе". Церковь должна страдать. А вот теперь, при демократии, Патриарх не смог выйти в октябре 93-го года на улицу и поднять крест между танками и Белым домом. Воспитав своего наследника Хуана Карлоса, генерал Франко знал, что Испания будет прекрасной страной. И Хуан Карлос пришел и остановил возможность взрыва. Одно его появление в парламенте — и все прекратилось. И это сделал диктатор, у которого хватило ума не ввязываться в войну с Советским Союзом. Я считаю его глубоко положительным человеком. Пиночет этого не сумел сделать. Испания — страна наиболее похожая на Россию. И там и там Наполеон завяз. И там и там была партизанская война.

— Вы смотрели фильм Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник"?

— Я не люблю смотреть кинофильмы. Я считаю кино антиискусством. Это жульничество. Был такой анекдот: обезьяна садится печатать на машинке текст, потом он редактируется, потом приходят актеры, режиссер, ставят на свои характеры, замечательный оператор снимает все, и появляется "Прошлым летом в Мариенбаде" — модерновый, гениальный фильм. Кино — это та отрава, которая пришла, чтобы вытеснить литературу. Телевидение — тот же наркотик, на игле которого погибает сегодня население. Человек приходит после работы домой. А если он не работает, то не знает вообще, куда себя девать, он втыкается в ящик. Его обманывают непрерывно, лгут за очень хорошие деньги. Никакая пропаганда, даже геббельсовская, не могла достигнуть того, что получилось теперь. А теперь еще дальше — Интернет. Это еще один шаг — внедрение в душу. Человек живет уже виртуальной жизнью.

— Чувствуется, что вы не жалуете демократические формы правления, например, парламент.