Газета День Литературы # 66 (2002 2)

С костлявой маленькой рукой.

Смерть отошла без урожая,

Ей энергетика, как нож.

Ты снова видишь краски мая,

На кухне чай из чашки пьёшь.

Благодарю судьбу и Бога,

И маму сильную мою,

Что у родимого порога

Я вижу всех, кого люблю!

* * *

Кончаются белые ночи

И мир поглотит темнота.

По небу искать станут очи,

Где эта звезда, а где — та.

Гигантский ковёр ярких точек —

Ромашек вселенских полей.

Мерцает далёкий цветочек

В космической клумбе своей.

Уходят прозрачные тени.

Устали. Пора отдохнуть.

Распахнуты звёздные сени,

И тьма начинает свой путь.

Кончаются белые ночи

Беззвучно у всех на виду.

Пришёл поднебесный рабочий

Упрятать деревья в саду.

СЕРГЕЙ РЯБЕЕВ

ЗВЁЗДЫ КРЕМЛЯ

Звёзды Кремля

Велик ваш размер,

Его потрясают размеры.

За вами читается СССР,

Державы массивные стены.

Красен ваш цвет.

Рубины горят

Едва на главе белостенной.

Мраком стеснённый, ваш звёздный ряд

Ляжет в просторах вселенной.

ТЫ. Я

Ты — светоч красоты.

Ты — идеал мечты.

Ты — гений чистоты.

Лишь ты и только ты.

Я — сердце из огня.

Я — тень немого дня.

Я — преданность твоя.

Лишь я и только я.

МАРИНА СОБОЛЕВА

ВЕЧНАЯ ПЕСЕНКА

Мой любимый приходил,

Кренделями потчевал.

В рощу пышную манил

Да из дома отчего.

Говорил, что там трава

Ласковая, пряная,

Говорил, что буду я

С ним от счастья пьяная.

Только матушка моя

Не велела слушаться.

Не того монастыря,

Я, мол, есть послушница.

Что же делать, как же быть?

Смотрят с неба хитрые

Звёзды — всякому светить

Вовсе не обидно им.

А луна — как пирожок,

Кренделёчек маковый.

Подарил бы ты, дружок,

Лучше перстень матовый.

Лучше замуж позови,

А не в рощу ластиться.

Жизнь со мною проживи —

Будет чем похвастаться…

Мой любимый не пришёл,

Кренделем не потчевал.

Видно, тропку не нашёл

В хмеле луга сочного…

МАЙСКИЙ ДОЖДЬ

Дождь звенит об асфальт медью.

Кружит голову дух мая.

Упоённый цветной снедью,

Дышит город, влагу глотая.

Тополя кружева носят,

От дождинок глаза прячут.

Все сначала дождя просят,

А потом от дождя плачут,

Обижаясь, зонтом колют.

Ну а я так дождю рада!

Жизнь корить, право, не стоит,

В жизни много ли нам надо?

Чуть тепла и чуть-чуть блеска,

Да добра и живой силы,

И чтоб губы не рвать леской,

И чтоб болью не рвать жилы.

Дождь стучит в барабан лужиц,

Тарабаня свою песню,

Так смешаем же блеск улиц

С этой радостью — жить! — вместе…

ВИКТОР ПЕТРОВ

МАТЬ ЧИНГИСХАНА

Оэлун, мир твой юн и упрям,

Что ты знала, снимая рубашку,

Покоряясь алтайским царям

И впрягаясь в любую упряжку?

Лишь одно на уме у мужчин —

Красотою твоей насладиться.

Но настанет твой час — Темучжин

На высокую славу родится.

Обнажённое сердце вперёд

Улетает на многие годы,

Ты измученный болью живот

Утишаешь полынью и мёдом.

И полна твоя грудь молока,

И умелые руки проворны,

И запомнят тебя на века

Ту, которою вскормлены вороны.

Оэлун, заалеет Алтай

Красотою твоей несказанно.

Сына-первенца воспитай,

Нет Вселенной без Чингисхана.

ЛУНА

Тянет петь на волне океана

Говорящую издревле плоть.

Каждой истине полуобмана

Содрогается в сердце Господь.

Стороной своей ясной и яркой

До последних невидимых пут

Прохожу триумфальною аркой,

Где молчанием золота лгут.

Никогда, ни единым намёком

Не откроешь, любимая, мне —

Сколько тьмы, сколько правды жестокой

На обратной твоей стороне.

* * *

По московскому тракту иду,

По следам казаков-горемык.

Не свою ли ищу я беду,

Хоть ещё от чужой не отвык?

Знать, была ваша жизнь не сладка,

Коль свела в комариный закут.

Словно струнные струги Садка,

Ваши вольные песни поют.

Проникают и в душу, и в ум,

В каждый чум, в свежесрубленный дом,

И вздыхает суровый Кучум,

Своей страшной судьбою влеком.

Да не Русью надвинут был мрак,

Что истёк от ордынских времён.

Не ярмо, но пшеницу Ермак

Даровал многоречью племён.

Этот старый казацкий приём —

Добираться ползком до врага —

Пробуждается в сердце моём,

Пробирает мои берега.

И уже я станичник донской,

Что ушёл в эту Пегую тьму,

И плыву я сибирской рекой

К дому новому моему.

На чулымский песок выхожу.

Говорят, что в верховьях реки

Есть ещё погружённые в жуть,

Несговорчивые старики.

В их глазах золотая тоска,

В туесах письмена праотцов.

И сидит в облаках табака

Горстка высохших мудрецов.

К ним моя потянулась рука —

В никуда уже, в никогда.

Осыпаются берега,

Льётся огненная вода.

БЫЛИНА

Как ты справишься с Мором, родина?

Под Калиновым под мостом

Протекает речка Смородина

С отражённым в воде крестом.

Одолень-травой перевитые

Затаили меня берега,

И, калёной враждой побитые,

Словно витязи, спят стога.

Спала лень, стало утро ясное

Предвещать нехороший день,

Покатилося солнце красное

И окрасило кровью плетень.

Задрожала земля, заохала,

Прогремело со всех сторон.

Хорошо затаился, плохо ли —

Всё достанет живой огонь.

Разбужу ли стальной рукавицею

Задремавших братьев в дому?

Уж слетает змеиной птицею

Змей Горыныч в дневную тьму.

Выхожу из засады медленно,

На червлёном щите петух,

И стегаю я плёткой медною

Эту русскую птицу Рух.

Звон стоит до последнего идола,

Разгорается честный бой,

Ты такого ещё не видывал?

Не сражался такой с тобой?..

Как у речки у той Смородины,

Де бревенчатый древний мост.

Солнце красное моей Родины

Поднимается в полный рост.

ДМИТРИЙ КОРО

* * *