Газета День Литературы # 70 (2002 6)

Любое профессиональное или общественное жюри должно признавать правду и мастерство твоих произведений. Хорошо, когда это завершается премией, ещё лучше, когда у писателя есть народное признание. У тебя оно есть.

Уверены, что, как любой истинный писатель, ты осознаёшь всю глубину ответственности, которая ложится в эти драматические времена на русского писателя.

Желаем тебе такого же творческого состояния и впредь, здоровья, верных соратников!

С уважением относимся к твоему решению передать всю денежную премию в фонд защиты писателя Э. Лимонова.

Секретариат Союза писателей России

Председатель правления Союза писателей России В. Н. ГАНИЧЕВ

САМОЕ ЛУЧШЕЕ "ПРОИЗВЕДЕНИЕ"

Секретариат правления Союза писателей России и редакция газеты "День литературы" от всей души поздравляют самарского прозаика и издателя литературного альманаха "Русское эхо" Александра Витальевича Громова с рождением первенца — Александра Александровича.

Вырастить достойного сына Отечества — это задача, требующая от русского писателя ничуть не меньше сил и таланта, чем написание дюжины хороших повестей, а то и романов. Так что Бог тебе в помощь, Александр! И — кто знает? — может быть, это будет самое лучшее из всех твоих "произведений".

Алексей Шорохов ПАПУА - НОВАЯ РОССИЯ (или еще раз о национальной гордости великороссов)

"Мы так долго боролись за права негров, что в конце концов отвоевали их... для себя.

(из рекламного слогана "Русского радио")

У РУССКОГО КИЧА ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕН есть что-то схожее с лихим отплясыванием камаринского на крыше горящего дома. Своего, прошу заметить, дома. Причем для полноты картины необходимо еще представить себе толпящихся на пожаре соседей, прихлопывающих в такт танцующему и подзадоривающих его выкриками. Что, впрочем, нисколько не мешает истинному — мародерскому блеску их глаз.

Все ждут. А мужичонка на крыше еще пущ

е идет вразнос, будто хочет перед всеми ими выговорить свою душу, выбить ее напоследок каблуками на рушащихся балках и перекрытиях, выказать, как ему кажется, до конца и навеки...

Знакомая картина, не правда ли? Какая-то удивительно русская. Уже не раз меченная за последние сто лет кованым солдатским сапогом — в углу, вместо подписи художника.

Идут годы, вырастают те, кто были когда-то детьми, и в свою очередь приводят своих детей к этой картине, и точно так же первые, робкие детские "почему" смолкают — дети начинают всматриваться. И их тоже завораживают языки пламени...

Самое страшное, что действительно возник какой-то ритуал новейшей российской истории. Когда даже номенклатурное косноязычие становится неотъемлемой частью обряда, эдаким шаманским бормотанием: "Хотели как лучше, получилось как всегда... всегда… всегда... не получилось, не получилось... как лучше, не получилось..."

А подрастают, и в глазах их — та же зачарованность, В самом деле, что может быть интересней пламени и пожара? Это притягивает, это парализует волю.

"Папа, папа, а на чем играет "великий музыкант Ростропович (малыш, прочитав афишу)?" — "На костях, сынок..." (после октября 1993-го года).

И все те же, описанные еще Блоком, "зарева пожаров" в глазах...

ПЕРЕДО МНОЙ РАССКАЗЫ МОЛОДОГО РУССКОГО писателя Олега Селедцова, живущего посреди одного из многочисленных титульных суверенитетов "ленинско-ельцинской империи":

"В пять часов утра, когда Зеленодар еще нежился в последней волне самых сладких и крепких снов, в квартире классика Инжиро-Бананской литературы Юлия Ашдваашева зазвонил телефон..."

Зазвонил, собственно, только для того, чтобы этот "многократный лауреат государственных и литературных премий, автор великих романов: "Волны смуглого моря", "Два товарища", "Мир и война" и многих других" услышал наконец-то (впервые, может быть, в жизни), что он подлец. Причем сказала это ему вовсе не девушка, брошенная "инжиро-бананским классиком" и ждущая от него ребенка, а русскоязычный поэт, уже ничего не ждущий ни от "классика", ни от своей литературной судьбы. А точнее — несудьбы.

Несудьба эта главным образом заключается в том, что он, этот поэт, точно так же, как и остальные 80% населения Инжиро-Банании, — русскоязычен. Каковое обстоятельство доставляет ему массу неудобств и прямо-таки стесняет в общении с титульным (20% от общего числа жителей) населением республики. Стесняет до того, что он (точно так же, как и более чем многочисленные собратья его по несчастью) являет собою пример дьявольской прозорливости печально знаменитого автора нынешней ситуации, изрекшего некогда слова о "двойном гнете: экономическом и национальном".