Газета День Литературы # 76 (2002 12)

В случае осуществления исламского сценария к осетинам, вообще, претензии были бы особые. Что было тогда уже как бы мимоходом заявлено руководством "независимой Ичкерии": "предоставление Осетией своей территории для размещения российских сил" было расценено как casus belli (лат.), повод для объявления войны...

Но когда во исполнение своих геополитических планов чеченские боевики вступили в Дагестан, на территорию, входившую некогда в имамат Гази-Магомета, Гамзат-бека и Шамиля ("3-го имама Дагестана и Чечни"), произошло неожиданное. Местное мусульманское население встретило их не как освободителей, а как оккупантов. Действия артиллерии, бившей по аулам, в которых засели бандиты, приветствовались даже тамошними жителями, бежавшими в расположение федеральных войск. Началось народное сопротивление, что стало крутым переломом в войне.

Да только ли переломом? Коренное население Северного Кавказа в массе своей поняло, что сулит им по обретении суверенитета власть исламских бандитов — и это обеспечило Москву решающим моральным кредитом.

Маркс ТАРТАКОВСКИЙ

Мюнхен

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ Несвоевременные мысли

"Русский — это православный" Ф. Достоевский

Так уж получилось, что, запамятовав по причине прогрессирующего склероза час отпевания Феликса Светова (Фриндлянда), в прошлом крупного советского писателя, вместе с Шафаревичем и Солженицыным много сделавшего для духовного возрождения России, а последние годы — скромного литератора пен-клуба, пятого сентября в Храме Иоанна Предтечи, что на Красной Пресне, я оказался задолго до назначенного времени.

Отстояв Литургию и отдав последнее целование благороднейшему из всех "граждан еврейской национальности", повстречавшихся на моём жизненном пути, я присел на скамейку поблизости и попробовал помолиться.

Однако не тут-то было. Только и успел, что прошептать: "Боже, помилуй мя, грешного, не возьми неготового", как в Храм стали стекаться представители нашего либерального истэблишмента.

Удивительно ли, что с их появлением от моего благочестивого намерения не осталось и следа. Такой уж это народец, либералы. Лихо умеют переключать всё внимание на себя. Почти как дрозды в известной песенке на слова поэта Поперечного. Навострились "петь на голоса" будто бы избранники России.

А когда вслед за Глебом Якуниным (в представлении не нуждается) и основоположником Гласности г-ном Григорянцем (я имени его не знаю и не хочу узнать) буквально ввалился, осенив себя сугубо православным Крестом, погрузневший по отлучении от НТВ Евгений Киселёв и по залу прошелестело "будет Гусинский", я понял, почему на нонешнем шоу не будет телеоператора. Чтобы достойно нас представить, тут хоть извертухайся, всё одно "рыбий глаз" получится.

И полезли вдруг в скорбную, лишённую по скудности моей и не без милости собравшихся молитвы, голову, несвоевременные мысли. Или, если угодно, — образы.

Вот жертва постмодерна, прекрасный русский писатель Е.П. из "города К. на реке Е.", заигравшийся в своём последнем романе настолько, что перепутал воцерковление с апостасией, что-то шепчет на ушко "великой поэтессе Б.А.". Надеюсь, что "негоже, матушка, в Храм в портках являтся, тем паче — не в простой джинсе, а с прибамбасами. Не юница какая-нибудь несмышлёная".

Скользя мимо всё ещё прекраснейшей из "евтушенок", вспоминает, по-видимому, несчастного Шпаликова маститый кинематографист — "на дворе пригожий год, Белле чёлочка идёт". И отметив, что на год нынешний и шляпка от Кардена (или кто ещё их там мастерит) — тоже решает снять ремейк фильма "Мне двадцать лет". Уже с учётом, разумеется, что возрастали из славы в славу "евтушенки" и прочие романтики в унисон с погромом Православия, который устроили их покровители из оголтелой хрущёвской братии.

Совсем рядом учитель нобелевского лауреата, сменявшего Васильевский остров на евангелический погост в Венеции, поэт с реки Рейн, судя по всему внушает многострадальному супругу поэтессы, "патриарху" московской богемы на покое художнику М., что пошло автора "Москва-Петушки" выставкой из пивных натюрмортов поминать. Не столько пьянкой беспробудной, мол славен был Венечка, сколько тем, что заявив "не нужны стигматы Святой Терезе, а желанны" (ну, как принципиальной бомжихе), немедленно выпил и заковылял в католицизм.

Регент Храма, ведущий "Православного часа" на суточной прокатолической радиостанции "София", г-н Ковальджи, направляясь на клирос, окинул печальным взглядом старичков и прошептал, вздохнув: "Аидам-старцам, обдумывающим житьё, кончать его под кого, скажу, не задумываясь, кончайте под Феликса Светлого".

В кучке поодаль разочаровывает жаждавших Гусинского Киселёв: "Неувязочка получилась. И всё-то этот православный негодяй Березовский виноват. Пообещать-то "крёстным отцом" Володи стать пообещал, а в последний момент возьми да к англиканам подайся. Вот такой он человек. Пришлось Володе, натурально, в Ватикан отбыть. А там к Баптистерию иудейцев такая прорва, как в своё время у нас в фирму МММ опрометчивых граждан. Вот и не успел".