Газета День Литературы 8 (1998 2)

Певун. Плясун.
Затейник хитроглазый.
Поэт. Прозаик.
Страстный острослов.
Прямой потомок
молокан Кавказа.
Ревнитель
государственных основ.

Мне нравится,

как ты живешь, Проханов.
Мне любо, что от неба до воды
вдоль белой тундры,
поперек барханов
встречал твои веселые следы;

что в злые дни,

когда горели ночи,
стреляли люди
во людей во мгле, —
ты не о рае на земле пророчил
и не кричал об аде на земле.

Но в душах

раздувал огонь завета
о доблести, о чести, о любви.
И ткал слова
из солнечного ветра —
хотя слова кричали о крови.

Не знаю, кто поймет тебя.

Не знаю.
Пророков нет.
И не должно их быть.
Быть может,
только тайна слов резная
Нам позволяет боль
как радость пить.

Не прокляни

свою любовь земную.
Не возлюби свой ад
— земную быль.
И не меняй на сладкую, иную
Родных просторов
зэковскую пыль.

Пируй, творец!

Под ястребиной крышей
покоя нет и поворота нет.
Одно дано,
одно дано нам свыше —
любить и жить.

Живи в любви, поэт!

Анатолий Афанасьев МОИ ДРУЗЬЯ

Осуществлен сложный и обширный художественный эксперимент и подготовлена почва для создания литературы новых качеств, нового времени, у которой пока нет своей терминологии, но есть уже свои имена. Более того, думаю, что такая литература частично уже создана и вошла в двери издательств, но тщетно стучится в двери наших толстых литературных журналов. Ее там не понимают и не принимают, долгожданную гостью. Не принимают именно из-за ее непохожести, психологической несовместимости с традиционными представлениями и критериями.

Чтобы не быть голословным, мне, конечно, следует привести примеры, и я их приведу, хотя буду говорить о писателях, с творчеством которых хорошо знаком, понимая, что список можно продолжать.

Владимир Маканин. Писатель хорошо известный, популярный. Тончайший стилист, мастер психологического анализа, на мой взгляд, прямой продолжатель чеховского направления в нашей литературе. Владимир Маканин вступил в пору творческой зрелости. Каждое его новое произведение не похоже на предыдущее, каждое несет в себе глубокое и мощное дыхание современности, хотя понять это и не всякому дано. Владимир Маканин за все последние годы напряженной и продуктивной работы опубликовал всего один рассказ в журнале "Наш современник" — "Ключарев и Алимушкин" — поразительный и красноречивый факт!

Анатолий Ким. В его прозе затейливая словесная вязь очень своеобразно передает философский подход автора к происходящим в мире переменам, и не столько в мире, сколько в отношениях людей. Киму, пожалуй, повезло больше других. Примерно пятая часть из изданного — в основном рассказы — была опубликована в журналах. Почему-то, правда, это были большей частью вещи экзотические, не несущие в себе большого социального накала. С лучшими своими повестями — "Луковое поле" и "Собиратели трав" — Анатолий Ким достаточно помыкался по редакциям, выслушал много добрых слов, но опубликовать их не смог.

Александр Проханов — автор пяти книг, писатель яростного общественного темперамента. Его романы полемичны и дерзки, взгляд точен и предельно пристрастен. Он и сам как человек обладает редкими для многих писателей качествами бойца, потому, видимо, уже несколько лет упорно носит из редакции в редакцию свой лучший, на мой взгляд, роман "Вечный город", роман, в котором создан необычайно интересный тип городского интеллигента, творящего, страдающего.

Анатолий Курчаткин — писатель страстный и непримиримый, умеющий живописать фантасмагорию быта и показывать растлевающее воздействие этого быта на наши души с поразительной убедительностью.

Причин отстранения многих писателей, пишущих на городские темы, от журналов, вероятно, несколько, но одна из них и, на мой взгляд, главная — повторяю, в том, что большинство наших журналов воспитано на психологически традиционной прозе, и всякое отступление от канонов воспринимают эстетически с точки зрения именно этой прозы. Тут вины ничьей нет, если только не начать упрекать время, которое вносит слишком большие и быстрые коррективы в состояние нашего общества.

Владимир Личутин ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ АНАТОЛИЯ КИМА