Газета День Литературы 8 (1998 2)

Их нынче много, пишущих на русском: и киргизы, и белорусы, и казахи, и таджики. Но кореец Ким захотел войти в Русь, поселиться среди "собирателей трав" и охватить жизнь народа не разумом, не логикой, но душой, чтобы сам народ, создавший столь гибкий многоликий язык, принял писателя в свое лоно и признал за родича. А русскому с его "всемирной отзывчивостью" не сложно было приветить пришельца.

По зову души Ким стал писать о рязанской деревне, ибо "собиратели трав" везде едины в своем первородном чувстве.

Произведения Кима все сотканы из видений, череды предчувствий, намеков: их нужно чувствовать, как картину. Он и сам-то таков, вроде бы сентиментально-мягок, с близкой слезой в глазах, но у меня постоянно создается ощущение, когда я вижу Кима, что он как бы ускользает от взгляда.

Ким для меня загадка. Не устаю удивляться, как человек, до семи лет не знавший русского языка, так ярко, с таким благоговением обласкал и впитал в себя в сущности чужое слово и принял его за свое? Это же воистину редкий и чудесный дар, коему стоит удивляться.

Анатолий Ким — художник. И не случайно по стенам его квартиры скачут кони и летают счастливые эльфы. Как бы ни трудно складывалась его литературная судьба, он никогда не покушался стереть пестрые виденья своей юности. Эльфы и кони, земная плоть и необъяснимый дух — постоянные спутники на словесной ниве, где писатель — тот же неустанный и смиренный, затаенный "собиратель трав".

Александр Проханов РАДУЙСЯ, БЛАГОДАТНАЯ!

О чем роман Владимира Личутина "Любостай"? О стремлении к целостности. К тому состоянию души, когда она, подобно светочу, окруженному сияющими, расходящимися в беспредельность сферами, охватывает любовью своих милых и близких и дальних своих соотечественников, и весь род людской, и праматерь-природу, и ближний и дальний космос, и то из звезд раздающееся эхо и Слово о мудрости, благе и вечности, которое вторит душе, увеличивает ее непомерно, делает бессмертной. В романе поставлена проблема света, красоты, истины.

Есть несколько способов повести себя в этой растерзанной, лопнувшей по швам реальности.

Много, слишком много адаптантов, готовых примириться, не заметить конфликты и драмы века, свить свое гнездо на дымящейся гранате, прикорнуть на палубе готовой к погружению лодки. Одни адаптанты судный час встретят у телевизоров, за сытым столом, считая деньги, ссорясь с соседом, погруженные в благоглупости. Что им конфликты истории, души, мироздания!

Другие пытаются сшить расползающиеся стальные бортовины нашей цивилизации, соединить огнедышащие кромки любой ценой, даже если в руках гнилая нить, паутина — ею скрепить распадающийся ковчег нашего земного бытия, удержать его на плаву. Стиснуть, сжать мертвеющими губами телефонный кабель, по которому бежит, обрываясь, весть из прошлого в будущее. Эти стремятся обеспечить единство из материалов, лежащих под рукой, хватают со свалок искореженные реакторы, отработанные политические доктрины.

И третий путь, путь романного героя Личутина — Бурнашова. Он, герой, отсекает и отбрасывает прочь все, что связано в этом мире с бедой, тьмой. сатанинством, бездушным железом, ослепшей цивилизацией, оглохшей, равнодушной к слезам сограждан государственности. Все это прочь, в сторону. А собрать по крохам, по крупицам, по драгоценным зернам остатки былой волшебной фрески, осыпавшейся от удара и взрыва. Выбрать из пепелища мерцающую драгоценную смальту и восстановить Лик. Окружить себя, свой малый очаг тонкой, хрупкой, хватающей только на одну его собственную жизнь, одно его единичное бытие, оболочкой, достичь, хотя бы в своем собственном единственном лице, высшего понимания, прозрения, обретения гармонии и единства, построить молекулу индивидуального спасения и счастья — вот в чем сверхзадача Героя.

Он, интеллектуал, историк, писатель, порождение городской университетской культуры, покидает город, этот деградирующий Мегаполис, и уезжает в деревню, к крестьянам, в родной, завещанный благословенный мир. Там народ, там соотечественники, там понятные вещи, непогубленные традиции.

Нет, не напрасны его труды, ожидания. Он уже не одиночка, не фантазер, изобретенная им жизнь имеет развитие, продолжение — у него родилось дитя, вымоленное, дарованное, венец всех его упований, от любимой женщины на любимой стороне, в минуты высшей любви и прозрения.

И, наконец. его творчество, его искусство. Намотавшись за день с косой, топором, натрудившись на пажитях, он к вечеру может работать над книгой. И ему открываются истины родной истории, родного народа, на коих зиждется душа человека и душа мира.

Казалось бы, опыт блестяще удался. Он достиг целостности и нам указал этот путь. И мы вслед за ним — прочь из сатанинского варева современного города, где лживы и болезненны отношения людей, где двулична и двуязыка политика, где гибель всему наивному, доброму и доверчивому. Вслед за нашим Героем — на луга, в деревню, к истокам.