Газета День Литературы # 88 (2004 12)

Покосы издают.

Переливая в звуки

Мои глухие чувства,

На самых резких нотах

Перепела поют.

МЕДОВЫЕ ПЧЕЛЫ

Каждое утро на луг прямиком

Пчелы из улья летят с ветерком,

Чтобы умыться росой-хрусталем,

Серые пчелы и желтые пчелы.

Пчелы пытают цветок-однолюб,

Жадно сосут дивный мед его губ,

Может быть, труд их покажется груб;

Та улетит, прилетает другая.

Время свиданья идет на закат,

Пчел вереницы обратно летят,

Больно расстаться, но травы молчат,

Боль тишиною объята.

Утром печаль отпускает цветы,

Снова они и светлы, и чисты,

Соком и свежестью всклень налиты.

Так и летают до осени голой

Серые пчелы и желтые пчелы.

ЛЮБОВЬ К ГОРОДУ

Тропы славы идут через город.

М.Исмаил

Да, это чувство мне не скрыть уже,

Как сказано друзьями справедливо.

Но чувство к городу в моей душе

Стоит лицом к лицу со сжатой нивой.

Да, гложет зависть и меня порой.

Портрет поэта — что он выражает?

Тут он рябит в газете городской,

А там вода арыка отражает.

Все камни детства прокляли меня,

Посаженные мной трещат дубравы.

Зачем же среди суетного дня

Мне кружит голову желанье славы?

Перевел с азербайджанского Юрий КУЗНЕЦОВ

СМЕРКАЕТСЯ В ГАШГАДЖЕ

Меня эта ночь не застанет в пути.

Смеркается в Гашгадже.

Последний подъем остается пройти.

Смеркается в Гашгадже.

Неужто я здесь задержусь до утра,

В густых облаков шалаше?

На гору сползает ночная чадра

Смеркается в Гашгадже.

Чем ближе родное селенье и дом,

Тем жарче тревога в душе.

Летучая мышь задевает крылом.

Смеркается в Гашгадже.

Звезда надо мною осколками льда.

Так часто случалось уже —

В село возвращаюсь родное, когда

Смеркается в Гашгадже.

Едва различая дорогу, бегу

По кручам, камням, черемше…

И даже в дверях улыбнуться смогу.

Смеркается в Гашгадже.

ТЕБЕ

Эхо первой любви расплескалось,

Раскололось о камни. Ну что ж…

У тебя моя нежность осталась,

У меня — твоя сладкая ложь.

Тихо падают жаркие листья.

Надо мною смеется судьба.

У тебя — мои ранние письма.

Что осталось, скажи, от тебя?

Говорить о минувшем нелепо.

Отжелтела луна, отцвела.

У тебя — мое синее небо,

У меня — твоя снежная мгла.

Жизнь моя слишком скоро сгорела,

И была ли кому-то нужна?..

От тебя на ветру оголтелом

Только песня осталась одна.

Перевел с азербайджанского Александр АНАНИЧЕВ

"СОКРЫТЫ КОРНИ ПОД ГЛУБОКИМ СПУДОМ..."

Корни поэзии Годжи Халида (Номизада Халида Оглу Закарияева) действительно сокрыты для многих "под глубоким спудом". Этот талантливый азербайджанский поэт в своих исповедальных монологах нередко прячется за маской деревенского простака.

В эпоху горделивой урбанизации он любит вызывающе подчеркнуть, поддразнивая высокомерного горожанина: "Мои стихи благоухают сеном…". Но искушенный читатель сразу почувствует в них древнюю поэтическую культуру Востока: на ее плодотворной почве выросли многие образы Годжи Халида.