Газета День Литературы # 92 (2004 4)

— Да какой бомжара, господи!— простонал Зайцев.— Только бомжар здесь и не хватало. Тогда-то всё у него на глазах происходило, много ума не надо...

— Не знаю, не знаю,— с сомнением проговорил эксперт, сворачивая свою аппаратуру.— Но вспомнился мне тот мужичок, вспомнился. А то соседи ничего не видели и не слышали, отпечатки смазаны, а те, что остались, наверняка принадлежат хозяевам. Висяк получится, а, капитан?

Зайцев молча наблюдал, как санитары выносят трупы несчастных стариков.

НА ЭТОТ РАЗ БОМЖА ВАНЮ ЗАЙЦЕВ НАШЕЛ В ПОДВАЛЕ ДОМА, возле которого три месяца назад произошло убийство предпринимателя. Ваня лежал на задрипанной кушетке, подобранной, скорее всего, на соседней помойке. Закинув руки за голову, он бездумно смотрел в бетонный потолок. Сквозь зарешеченное окно в подвал проникал слабый свет, но Зайцев, уже успев привыкнуть к полумраку, сразу увидел Ваню.

— Здравствуй, Ваня!— сказал он громко и внятно.

Бомж чуть вздрогнул от неожиданности, повернул голову, долго всматривался в капитана и, наконец, узнал.

— А!— сказал он даже с некоторым облегчением.— Решил заглянуть... Чего-то случилось у тебя?

— С чего ты взял?

— Если б не случилось, не пришел бы. Верно говорю?

— Верно,— помолчав, ответил Зайцев.— Как цефеиды? Снятся?

— Не надо,— строго сказал бомж.— Это не тема.

— Извини.

— Да ладно... Ты же не за этим сюда пришел. Кстати, котенка по дороге не встретил? Черно-белый такой, пестренький... Не попался под ноги?

— Вроде, нет...

— Котенок пропал... Знаешь, как в детских стишках? У старика и старухи был котеночек черноухий, черноухий и белобокий, чернобрюхий... и еще там какой-то. Забыл. Мы с ним тут ладили...

Зайцев помолчал, окинул взглядом помещение — неплохое, в общем, помещение: и сухое, и тихое; сумрачное, правда, но, видимо, к этому можно было привыкнуть.

— Ваня, у тебя как со временем сейчас?

Бомжара замер на какое-то время, потом как-то резковато приподнялся, сел, сбросив ноги на пол и уставился на Зайцева с неподдельным изумлением.

— Как у меня со временем?— переспросил он.— Ну знаешь, капитан... Что, совсем тебя прижало? Убили кого-то важного?

— Двоих убили. Старика и старушку. Ему в затылок выстрелили, а ей в спину. В сердце попали. Они не мучились даже. Были — и нету.

— А где?

— У них дома. В квартире, то есть.

— Хорошая квартира?— безразличным тоном спросил бомжара.

— Ничего. Занюханная немного, но место хорошее, тихое, от центра недалеко. И наследников нету.

— Так не бывает,— обронил бомж.— Найдутся.

— Я искал.

— В паспортном столе? В адресных книгах? Через милицию?

— Да,— растерянно проговорил Зайцев.— А где же еще?

— Ты у них почту посмотри. Поздравительные открытки. С новым годом там, с восьмым марта — какие еще праздники остались?

— Что ж, мысль неплохая,— с надеждой проговорил Зайцев.

— А плохих мыслей и не бывает, капитан. Бывает мысль, а бывает ее отсутствие...

— Так что, съездим на квартиру?

— Они там до сих пор лежат?

— Да нет... Трупы вывезли. Но всё остальное в неприкосновенности.

— А тебе, капитан, машины не жалко? Ты же меня при свете не видел. Да и мылся я...— с некоторой капризностью в голосе сказал бомж.

— Знаешь, Ваня, я ведь прямо оттуда приехал. По сравнению с тем запахом твой — шанель номер пять.

— А я дарил шанель номер пять,— бомж застыл, уставившись в зарешеченное окно, будто видел там картины прошлой своей жизни, где были французские духи и милая женщина, которая прижималась к нему, полная восторга и любви.— Два раза дарил...

Всмотревшись в лицо бомжа, Зайцев увидел вдруг, как две одинокие слезинки выкатились из его глаз, скользнули вниз по щекам и затерялись в седоватой немытой щетине.

— Слезливым стал,— проворчал, смутившись, бомж и поднялся со своей кушетки.— К чему бы это, а, капитан?..

Медленно, с остановками, дошли до машины. Бомжара, поколебавшись, сел на заднее сидение, постеснялся сесть рядом с капитаном. Позволил Зайцеву сделать вид, что тот не едет с бомжом, нет, а как бы доставляет его в отделение — позаботился о сохранности капитанского самолюбия.

— Садись рядом,— сказал Зайцев, обернувшись.

— Ладно, капитан, ладно,— бомжара привычно вжался в угол и как бы даже сделался невидимым — во всяком случае, заметить его присутствие в машине с улицы было трудно...

ЗАПЕРЕВ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ, Зайцев прошел в комнату, сел в угол у окна и закурил. Ничего здесь с утра не изменилось, только тошнотворный запах убийства немного выветрился.

— Я здесь уже бывал, ничего нового не увижу... А ты, Ваня, походи, посмотри... Чего не бывает. Вдруг озарение посетит, вдруг просветление наступит...

— Наступит, посетит,— проворчал бомж и, вернувшись в коридор, внимательно осмотрел замок. Потом уже в комнате некоторое время стоял неподвижно, рассматривая меловые контуры тел. Потом, зайдя с другой стороны круглого стола, постоял у скатерти, залитой не то подливой, не то томатной пастой, шевельнул ногой бутылку, в которой еще оставалась водка, сдвинул перекошенным своим ботинком тарелку, исподлобья посмотрел на Зайцева.— И ни одного наследника?

— Ни единого.