Газета "Своими Именами" №10 от 06.03.2012

Возьмём самый простой случай: рассказ В. Путина о том, как он поступил в Ленинградский государственный университет. «Конкурс был где-то 40 человек на место. Я по сочинению четвёрку получил, но остальные сдал на пятёрки – и прошёл».

Всё это, конечно же, «не лезет ни в какие ворота». И лучше бы Путин в свете известных в своё время заявлений его тренера Рахлина о том, что ему, как спортсмену, будет организовано поступление в любой вуз, этой темы не касался вовсе. Ну поступил и поступил… А так он одной только этой фразой выставил себя испытывающим какие-то естественные трудности при предварительном анализе своих озвучиваемых мыслей.

Правда, потом эту путинскую «ляпу» кинется исправлять его верная спасительница Вера Гуревич, которую он почему-то называет своей первой учительницей. Она снизит конкурс при поступлении в ЛГУ с 40 до 20-ти (В. Гуревич. «Воспоминание о будущем президенте», «Международные отношения», 2001 г.). Но будет уже поздно: число 40, четвёрка по сочинению и «самостоятельное» поступление в университет навсегда сформируют мнение о Путине, как любителе что-либо «ляпнуть» и только потом подумать.

Или взять эпизод, зафиксированный журналистом «кремлевского пула» Андреем Колесниковым на еврейском празднике Хануки. На нём Путину была вручена менора – ханукальный подсвечник. Получив его, он воскликнул: «Хочу заверить вас, друзья, что тот свет и добро, которое она несёт, обязательно будет освещать Кремль!». Давайте вдумаемся в то, что он сказал. Получается, что отныне освещать Кремль – гордость и национальное достояние России, в которой 80% населения – русские, будет не доблесть наших предков, не их мужество, патриотизм и неистребимое никакими врагами свободолюбие, а еврейская минора, горящая сегодня над Иерусалимом!

Даже Андрей Колесников, присутствовавший на этой церемонии, не оставил это откровение Путина без внимания, с сожалением подчеркнув, что «эту фразу президент произнёс, не задумываясь. Хотя, может быть, и следовало» (А. Колесников. «Я Путина видел», «Эксмо», 2005)

Подобных примеров – хоть отбавляй. Например, Путин может, встречаясь со студентами, Единый государственный экзамен (ЕГЭ) отчего-то начать называть Единым экономическим экзаменом (ЕЭЭ) (А. Колесников. «Увидеть Путина и умереть», «Эксмо», 2005), а на совещании в МИДе с послами 130 государств перепутать Североатлантический договор с Варшавским.

Невозможно не упомянуть и о монологе, произнесённом Путиным на встрече с Бушем в Ново-Огарево. Наблюдательный журналист пишет о ней так: «Владимир Путин начал с поздравления с праздником и очень быстро перешёл к тому, что перед президентом США стоят, как известно, большие задачи в социальной сфере, и вот российско-американское сотрудничество в энергетике позволит решить многие из них. У президента Америки эти слова вызвали просто приступ хохота. Он пару минут не мог справиться с собой. Он загибался от смеха, пытаясь подавить его, но не мог».

И в каких-либо комментариях эта очередная «ляпа», надо полагать, не нуждается.

Но всё же самыми впечатляющими следует считать рассказы нынешнего кандидата в президенты РФ о его бывшем шефе Анатолии Собчаке:

- Собчак – это преподаватель нашего университета. Хотя он, наверняка, меня не помнил. Я у Собчака не занимался (Н. Геворкян. А. Колесников. «Железный Путин». «Коммерсантъ», 10.03.2000 г.).

Итак, запомним: Путин у Собчака не учился. Идём дальше:

Уважение он у меня вызывал. Тем более, было приятно, что это преподаватель нашего университета, у которого я учился.

Вот, оказывается, всё-таки учился…

- Мы ведь с ним видимся первый раз, он профессор, доктор юридических наук, председатель Ленсовета, - говорит Путин, вспоминая одну из встреч с Собчаком.

Эту фразу я понял так: Путин не только у Собчака никогда не учился, а и до перехода на работу в Ленсовет вообще с ним не встречался…

Но идём ещё дальше:

- Я впервые попал в кабинет Собчака в Мариинском дворце. Познакомились. Несмотря на то, что Анатолий Александрович был у меня во время учебы на юрфаке преподавателем, мы не поддерживали никаких отношений. Это легенда, что мы хорошо знали друг друга в то время. Он был просто одним из преподавателей, и я его фактически не знал. Так что познакомившись, я представился. Мы ещё раз вспомнили, что я у него учился: где, как, в какие годы, с кем (О. Блоцкий. «Владимир Путин. Дорога к власти», книга вторая, «Осмос Пресс», М., 2002).

Это, как видим, уже новая версия: Собчака Путин раньше не знал, а потому пришлось с ним даже познакомиться. Но одновременно Собчак все же был у Путина преподавателем, хотя… студент «его фактически не знал». Но и, не зная, все же… «у него учился».

Каково всё это? Тут уж впору, читая всё это словоблудие, проводить экспертизу на вменяемость, поскольку очевидно, что Владимир Путин порой не в состоянии даже связывать свои разрозненные мысли по одному и тому же вопросу в единое целое и хотя бы как-то пытаться запоминать уже сказанное ранее.