Газета "Своими Именами" №12 от 20.03.2012

Горизонты в романе раздвинулись до постановки и решения такой сложной и ответственной задачи, как вопрос руководства массами, а если иметь в виду не только персонажей Денисова и Артамонова, но и занимающих в книге значительное художественное место Лаврентьева и Владычина, то можно сказать, что в нашей послевоенной литературе роман «Секретарь обкома» стал первым произведением, где так масштабно показаны крупные партийные работники в их повседневных трудах и заботах, с успехами и просчетами, достоинствами и слабостями, в совокупности гражданских и человеческих отношений.

Пафосом отстаивания марксистко-ленинской идеологии и чистоты партийных рядов, борьбы со всевозможными отклонениями от ленинских норм жизни пронизан роман “Чего же ты хочешь?” (1969 г.). Уже тогда Кочетов подметил начавшийся процесс переориентирования интересов части партийных работников на материальные блага. Эта книга оказалась издана только один раз в Белоруссии и поэтому не получила широкой известности. Сражениям петроградского пролетариата с белогвардейской армией Юденича посвящен роман “Угол падения”, в нем показана полная несостоятельность политических и экономических планов белых генералов и превращение их в обычных пешек западных капиталистов. К сожалению, незавершенным оказался последний роман “Молнии бьют по вершинам”, повествующий о борьбе с троцкистско-зиновьевской оппозицией в Ленинграде.

Что ни книга - то серьезный драматический этап либо событие в нашей отечественной истории, политический срез времени, пристальное внимание к жизни страны и ее поворотным моментам. Это - ведущие особенности всего творчества литератора, поэтому его литературные герои надолго запоминаются и остаются в душе. К тому же надо обратить внимание и на активную общественную деятельность Всеволода Анисимовича - удивительно целостный был человек. В самый разгар хрущёвского волюнтаризма нашлось немало людей, заявлявших об авантюрных концепциях тогдашнего лидера страны. Однако в области литературы никто так активно не выступал против его политики, как Кочетов, ибо он не только понимал вредность выходок этого деятеля, но и правильно подметил, что про таких граждан в народе говорят: чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.

Будучи главным редактором журнала “Октябрь” писатель упорно вёл свою линию, доказывая и убеждая, что неразумно разрушать фундамент прошлого в наивной надежде возвести новые этажи и крышу над пустотой. За эту деятельность, за нежелание вилять и приспосабливаться его уважали даже некоторые из его противников. Литератор Кузьмин приводит следующий эпизод. Во время их первой встречи Кочетов спросил его, почему тот не член партий?

- Я считаю, Всеволод Анисимович, что в партию надо вступать только на фронте.

– Понял, - ответил писатель и больше к этому вопросу не возвращался.

В те годы «Октябрь» вступал в интересные дискуссии с другими литературными журналами. Шла полемика с «Новым миром» на почве противостояния неосталинистов с другими направлениями общественной мысли. С «Юностью», где наблюдалось засилье литераторов, именуемых термином «шестидесятники». С «Нашим современником», в котором окопались писатели-деревенщики. С «Москвой», излишне ударявшейся в старые традиции. Со «Знаменем», печатавшим однобокие произведения, и другими изданиями. В одних вопросах истина была на стороне авторов «Октября», в других - у их оппонентов.

Сталинцем Кочетов был убежденным, его концепции базировались на доскональном знании истории тех времён, а кроме того, он прекрасно знал, что все судебные процессы, осужденных на которых впоследствии реабилитировали, обоснованы, никто их не фабриковал. Мало того, не было должной беспристрастной проверки, установившей факты нарушений законов, а так называемых невинно осужденных оправдывали только на основании их личных заявлений, никаких доказательств они не предъявляли. А вот как быть с показаниями пострадавших, свидетелей и вещественными доказательствами, представленными на судебных процессах? Факт их наличия никогда никто не отрицал. Да и сами процессы были открытые, с участием адвокатов и присутствием множества людей, в том числе журналистов и иностранцев. Сфальсифицировать обвинения в таких условиях было просто невозможно. Сегодня заведомо фальсифицируемые процессы любыми путями стремятся сделать закрытыми.

Хотелось бы обратить внимание и на следующий момент. Членов судов, которые рассматривали эти дела, так и не привлекли к уголовной ответственности за то, что они якобы незаконно осуждали людей, и в этом нет ничего удивительного, ибо обвиняемые судьи без труда представили бы конкретные доказательства вины осуждённых ими лиц. Не привлекались к уголовной ответственности по аналогичной причине и следователи. Многие это понимали, но не все признавали вслух, чтобы не иметь неприятностей.