Газета "Своими Именами" №20 от 15.05.2012

А забитый и обиженный раб всегда готов воткнуть нож в спину своему хозяину, когда тот ослабеет или отвлечётся. Бунт рабов жесток и беспощаден, но даже когда невольники освобождаются, они не становятся по-настоящему свободными. Человек, не умеющий самостоятельно выбирать и нести за этот выбор ответственность, остаётся рабом. Раб в душе будет рабом и на воле, поскольку его цепи сковывают не тело, а душу.

Наши власти опять сделали свою ставку на религиозность и христианство, сейчас это становится всё более и более очевидно. Это страшная ошибка, за которую, вольно или невольно, придётся платить, и чем дольше это будет продолжаться, тем выше будет цена для всех нас.

Николай Горюшин

ОТ «ДЖУЛЬБАРСА» ДО «ГЮЛЬЧАТАЙ»

Какой путь прошли за три четверти века! Только сравните два фильма «Джульбарс» и «Гюльчатай». И там и там речь идёт о спасении таджикской девушки, но что за дистанция! Достаточно вспомнить старую советскую картину, бесхитростную и добрую, чтобы появились уничтожающие аналогии.

А ведь есть ещё и «Белое солнце пустыни», созданное уже во времена покорения космоса, где тоже рассказывается о помощи закрепощённым женщинам Востока, а среди героинь - Гюльчатай. Спроста ли авторы назвали современную героиню именем, известным всей стране?

За целую эпоху, с 1935 года, когда снимался «Джульбарс», тема российско-таджикских отношений не изменилась. Не говорит ли это о наших взаимных интересах? Не означает ли появление «Гюльчатай», что о них вспомнили? Но и так ли вспомнили, как надо?

«Из всех нерусских мусульманских народов на территории СССР таджики являются единственной не тюркской - иранской народностью. Таджики – это народ, чья интеллигенция породила великого поэта Фирдоуси, и недаром они, таджики, ведут от него свои культурные традиции. Вы, должно быть, чувствовали в период декады, что у них, у таджиков, художественное чутьё тоньше, их древняя культура и особый художественный вкус проявляются и в музыке, и в песне, и в танце». И.В. Сталин.

Вот как надо говорить, если хочешь дружить с соседом! С уважением, без пренебрежения и высокомерия. А так ли в фильме, в котором даже имя главной героини выбрано не для того ли, чтобы друзья спасителя Паши, московские студенты-медики, могли её встретить словами «Гюльчатай, открой личико»? Кроме «Белого солнца пустыни» ничего о Средней Азии не знают?

Не оскорбляет ли таджиков этот фильм? Сцена, в которой отвязанные подружки Паши раскрашивают московскую гостью, одна из позорнейших. И не только из-за того, что красавица позволила «купиться», но, главным образом, из-за отношения к ней жениха. Вряд ли реальная Гюльчатай, посмотрев её, доверится российскому солдату, столь разному в горах и в Москве.

В этом кино всё надуманно и противоестественно. Всё настолько штамп, что с того момента, как Павел увёз красавицу в Москву, уже ясно, что он её покинет, что замуж она выйдет за Виктора, а Рустам постарается отомстить. А главное, Гюльчатай - просто кукла, игрушка обстоятельств, жертва восточных традиций и канонов поведения. Если бы на её пути не попалось столько добрых людей, жизнь пошла бы под откос, не начавшись. Наверное, в современном Таджикистане, свернувшем с советского пути и пережившем кровавую гражданскую войну, много таких девушек, но, право же, они не героини, выбор авторов, по меньшей мере, удивляет. Судя по рекламе, представлялся образ этакой «девушки с характером», отправившейся в Москву за судьбой. А показали вьюнок, цепляющийся за всякого, кто погладит по головке. Даже мечта об учёбе на медика, провозглашённая в начале фильма, не интересует авторов и переносится за его пределы.

Сталин как будто провидел, что в начале XXI века одной из самых бурно развивающихся стран и нашим потенциальным союзником будет Иран, а путь к дружбе с ним может лежать через таджиков.

«Демократы» сняли неудачный ремейк. Пэри 1935 года намного героичней Гюльчатай года 1970-го и уж тем более, 2012-го. Пэри – освобождённая девушка Востока, а обе Гюльчатай – рабыни, хотя между ними едва ли не столетний временной промежуток.

Итак, побег Гюльчатай из современного таджикского кишлака можно расценить побегом из рабства. Но и в Москве её ждёт подневольное положение! Наверное, зритель заметил, что российский паспорт ей сделал Павел по великому блату. А без паспорта она всё время попадала в неприятное положение.

Однажды Павел, к тому времени разочаровавшийся в невесте, освободил её из обезьянника. Не в уплату ли за освобождение он её фактически изнасиловал?

В другой раз ей и вовсе пропасть, но нашлась сердобольная душа, полицейская, приютившая в собственном доме. Надо сказать, Гюльчатай везёт на сердобольных: русская учительница в кишлаке, солдаты-пограничники, друзья Павла, его бабушка, офицер полиции, у которой не удалась личная жизнь, санитарки в больнице, Витя, с которым она, в конце концов, связала жизнь. Эти – главные, а, сколько ещё промелькнуло!