Газета "Своими Именами" №22 от 27.05.2014

М. ШЕВЧЕНКО: А вам если уже меньше Шопенгауэра, то уже невысокий, что ли, интеллектуальный уровень? Вы, смотрю, девушка с запросами. Кстати, Шопенгауэр был женоненавистник, чтобы вы это понимали.

К. ОРЛОВА: Ничего страшного. Я тоже женоненавистник. Правда.

М. ШЕВЧЕНКО: Так вот, в каждой революции, в каждой гражданской войне существует то, что называется эксцессом. Павел Каныгин мог стать жертвой эксцесса. Слава богу, не стал, потому что рядом нашлись люди вменяемые и озлобление еще не достигло…

К. ОРЛОВА: А вменяемые люди – кто были? Вот вы? А рядом с ним кто были?

М. ШЕВЧЕНКО: Вменяемые люди с оружием в руках.

К. ОРЛОВА: Я что-то не видела.

М. ШЕВЧЕНКО: Какие-то люди, которые Павла вытащили, спасли.

К. ОРЛОВА: Подождите, кто это был? Судя по тому, что он описывает, они поехали за выкупом. Это Штефан Штолле, что ли?

М. ШЕВЧЕНКО: Вы слышите, что я говорю? Вменяемые люди с оружием, которые сохранили в этой ситуации хладнокровие. Часть повстанцев…

К. ОРЛОВА: И не убили?

М. ШЕВЧЕНКО: Да, не убили, вернули его живым-здоровым. Часть повстанцев, естественно. Это то, что называла Советская власть «социально близкими элементами». Криминальные элементы. Это везде так.

К. ОРЛОВА: …Давайте уточним. Вы позвонили и что сказали, если это можно рассказывать. Это важно!

М. ШЕВЧЕНКО: …Я сказал, что Паша – хороший человек. Я просто знаю его лично. Он талантливый молодой журналист. «Новая газета», я сказал, это газета, в которой были убиты журналисты в горячих точках, что не надо обижать журналистов «Новой газеты» и лично Павла Каныгина.

К. ОРЛОВА: А других можно?

М. ШЕВЧЕНКО: Я считаю, что журналистов, которые сознательно приезжают туда дурака валять или лгать, по крайней мере надо выдворять из зоны боевых действий.

К. ОРЛОВА: Это, очевидно, журналисты телеканала России. Только они, по-моему, там лгут. Нет?

М. ШЕВЧЕНКО: Конечно же, нет, Карина. Я не смотрю, в отличие от вас, телеканал «Россия», скажу вам откровенно. Я не могу давать оценку тому, что они говорят. Просто, естественно, гражданская война – это не место для туризма журналистов. И те, кто туда приезжает, меня поражают. Из Киева приехали некоторые ребята-журналисты, полагали, что это всё шутки, что это майдан, что это такая театральная атмосфера. Они были крайне удивлены, когда им сунули ствол под ребра, а потом проводили в специальные какие-то КПЗ.

К. ОРЛОВА: В пыточные.

М. ШЕВЧЕНКО: Ну, не в пыточные. Никто никого не пытал. В КПЗ, где их содержат как захваченных лиц. Почему, спрашивают они. Потому что вас считают людьми с той стороны. Потому что это политическая, гражданская война, где есть две стороны с разным мировоззрением: красные и белые. Если вам не нравятся красные и белые – это не точно, на самом деле. Тогда…

К. ОРЛОВА: Кстати, а кто красные, если уже проводить…

М. ШЕВЧЕНКО: Ирландское сопротивление: Ирландия и Англия. Например. Это больше похоже. Донецк и Луганск – это больше похоже на восставшую Ирландию. «Ветер, который качает ячмень». Вам же этот фильм, наверное, нравился? Правда? Если вы его смотрели. Имейте в виду: «Ветер, который качает ячмень» на территории Донецкой и Луганской областей.

К. ОРЛОВА: …Расскажите мне, в Донецк сейчас въезжать – это как? Там можно ходить по улице?

М. ШЕВЧЕНКО: Донецк – современный, прекрасный город. С очень современными гостиницами, улицами, ресторанами. Это один из самых красивых и благоустроенных городов Украины.

К. ОРЛОВА: Сейчас?

М. ШЕВЧЕНКО: По крайней мере, три дня назад был таким.

К. ОРЛОВА: То есть приезжаешь в Донецк, можешь понять, что там вообще-то гражданская война идет?

М. ШЕВЧЕНКО: Да, можно.

К. ОРЛОВА: Как?

М. ШЕВЧЕНКО: Если ты проходишь мимо Верховного совета, мимо обладминистрации, которую повстанцы сами называют Верховным советом Донецкой республики. Плюс к этому, разговаривая с людьми, если у вас есть навык, вы просто разговариваете… Вот я разговаривал с официантами, людьми на улицах, с молодыми, пожилыми. Я провел такой личный опрос примерно ста с лишним человек.

К. ОРЛОВА: Что вы у них спрашивали, расскажите!

М. ШЕВЧЕНКО: Как вы относитесь к референдуму? Могу сказать, что не было ни одного молодого человека, их примерно несколько десятков было, который сказал бы (и мужского, и женского пола), который сказал бы, что не пойдет на референдум и что им на это наплевать. Ни одного! Причем у меня была случайная выборка. Вот официант в кафе, студент на улице. Я не искал активистов специально. Но были и другие люди. Ко мне на улице подошла женщина, хорошо одетая, которая сказала: вы знаете, тут многие думают по-другому. Мы не думаем так, как думают они. Мы в Донецке против этого референдума. Но таких было примерно три позиции. А десятки были за референдум.

К. ОРЛОВА: За референдум или за ответ «да» на референдуме?

М. ШЕВЧЕНКО: Это я не спрашивал. Пойдете ли вы на референдум, спрашивал я. Да, пойдем на референдум.

К. ОРЛОВА: А что вообще люди там хотят, что они представляют, что дальше? Сначала те, которые Донецкая народная республика, как ее руководители самопровозглашенные, если вы с ними общались.