Газета "Своими Именами" №23 от 05.06.2012

«С точки зрения большой стратегии… трудно уйти от очевидного факта, что русские армии уничтожают больше солдат и вооружения противника, чем все остальные 25 государств вместе взятых» (Ф. Рузвельт).

«Все наши военные операции, взятые вместе, проводятся в весьма незначительных масштабах по сравнению с гигантскими усилиями России» (У. Черчилль).

«Французы знают, что сделала для них Советская Россия, они знают, что именно Советская Россия сыграла главную роль в их освобождении» (Генерал де Голль. 2 декабря 1944 г.).

«Мы до сих пор не осознали на какой нитке висела судьба Объединённых Наций. Насколько были близки Германия и Япония к установлению Мирового господства! И мы должны признать, что американская позиция в то время не делает нам чести» (генерал Армии Джордж Маршалл - начальник штаба армий США).

«Решимость ваших армий и народа нанести поражение Гитлеру вдохновляет свободные народы всего мира» (Ф. Рузвельт в телеграмме И.В. Сталину в мае 1942 г.).

Вдохновлять, конечно, вдохновляет, однако почему сопротивление захватчикам во многих странах (в той же Франции), сдавшихся Германии, было, в сравнении с сопротивлением советского народа, весьма хилым? Об этом как-то не очень любят говорить современные писаки – «исследователи» Второй мировой войны. Не только массовых самопожертвований, как, например, около 600 случаев повторения подвига капитана Н. Гастелло, но и одиночных подвигов, как подвиг генерала Д. Карбышева, нигде в мире не было. Возможно, это потому, что после полуторамесячных боёв с частями Третьего рейха Франция сдалась на милость победителя и никакого истребления французов не произошло, так как это и не предусматривалось. Вся промышленность Франции, в общем-то мало пострадавшая, стала работать на фашистскую Германию с теми же рабочими, техниками, инженерами, что работали на французских заводах и до немецкого вторжения. Примерно то же могло быть и с Англией, если бы Гитлер захватил её. Совсем другое было бы с Советской Россией и русским народом. Поражение нашей страны означало бы полную её гибель и уничтожение основной массы русского народа. Тем, кто сомневается в этом, совет – внимательно перечитать «Майн Кампф» А. Гитлера, изданный ещё за 6 лет до нападения на нашу страну. Да не мешало бы почитать воспоминания германских полководцев.

«Речь идёт о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то хотя мы разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность. Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость – благо для будущего. Командиры должны пожертвовать многим, чтобы преодолеть свои колебания. Мы обязаны истреблять население. Это входит в нашу миссию: нам предстоит развивать технику истребления» (А. Гитлер. 30 марта 1941 г. на совещании со своими генералами).

«Представляется не только оправданным, но и необходимым, чтобы войска использовали любые методы, без каких-либо ограничений, даже против женщин и детей, если это будет способствовать нашим успехам. Любые проявления жалости являются преступлением против народа Германии. Следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит» (Начальник Верховного Командования вермахта генерал-фельдмаршал В. Кейтель в приказе по Вооружённым Силам 16 декабря 1942 г.)

Генералу Венку, командующему самой боеспособной на Западном фронте 12-й Армией на вопрос: «Зачем его армию с Западного фронта, где дела у него идут блестяще, перебрасывают на Восток?» Гитлер ответил: «Мы боремся отныне только против Востока, а не против Запада».

Что спасло Карла Деница

Карл Дениц был одним из самых ярых сторонников Гитлера и прекрасно знал, что руководители Англии, США и Франции ненавидят Советский Союз возможно даже больше, чем он сам вместе с Гитлером, хорошо понимал, что только большая трусость за свою личную судьбу вынудила их воевать против Германии, а поэтому в своей речи при вступлении на пост Верховного Главнокомандующего после самоубийства Гитлера он говорил: «Мои товарищи! Фюрера больше нет. Верный своей великой цели - спасению европейской культуры от большевизма, он посвятил этому всю свою жизнь, а теперь геройски встретил смерть: в его лице мы потеряли одного из величайших гениев немецкой истории. Ту преданность, в которой вы поклялись фюреру, вы теперь должны перенести на меня, как на преемника, назначенного самим фюрером…».