Газета "Своими Именами" №32 от 06.08.2013

Более поздняя американская статистика содержит данные по возрастному распределению доживших детей по состоянию на 1940 год. Из них следует, что если в 1940 году численность родившихся в 20-х годах составляла 24 миллиона 80 тысяч, то, при сохранении этого демографического уровня, в 30-х должно было родиться не менее 26 миллионов 800 тысяч детей. Но в поколении рождённых в 30-е бросается в глаза недостача в 5 миллионов 573 тысячи! Может быть, так сократились рождаемость? Но даже в 40-е, во время Второй мировой, невзирая на все потери и миллионы призванных на военную службу мужчин, рождаемость восстановилась почти до прежних значений. Огромные демографические потери 30-х невозможно объяснить никаким «сокращением рождаемости». Это следствие огромного количества добавочных смертей, след, прочерченный миллионами потерянных детских жизней, чёрная метка Великого американского голодомора.

Вот подлинные воспоминания ребенка об этих годах: “Мы заменяли нашу привычную любимую пищу на более доступную... вместо капусты мы использовали листья кустарников, ели лягушек... в течение месяца умерли моя мама и старшая сестра...” ( Jack Griffin).

Особо высокая - запредельная - смертность коснулась тогда нацменьшинств Соединенных Штатов. Нацменьшинства никогда не были в США предметом особой заботы, но то, что случилось в годы Великой депрессии, напрямую граничит с геноцидом. Если после первого геноцида коренных народов, продлившегося почти до начала ХХ века, в течение 20-х годов численность нацменьшинств и коренных народов за десятилетие увеличилась на 40%, то с 1930-го по 1940 гг. их численность не только не выросла, а напротив, существенно сократилась. Это означает только одно: в начале 30-х диаспоры нацменьшинств одномоментно потеряли до нескольких десятков процентов исходного населения.

На фоне массового голода и гибели “излишнего” населения правительство США замечено так же в том, что в эти годы в угоду определённым кругам, а именно аграрному бизнес-лобби, в значительных количествах и системно уничтожались запасы продовольствия в стране. Разумеется, вполне “рыночными методами”. Уничтожалось разнообразно и с размахом: зерно и просто сжигали, и топили в океане. Было уничтожено 6,5 млн. голов свиней и запахано 10 млн. га земель с урожаем.

Цель не скрывалась. Она состояла в росте цены на продовольствие в стране в два раза с лишним в интересах агрокапитала. Разумеется, это было обеспечено, но вряд ли нравилось голодным.

ru.fbii.org

«В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ НЕЧИСТОПЛОТЕН...»

Совершенно секретно

экз. №2

ЦК КПСС

тов. КИРИЛЛИНУ В.А.

лично

20 декабря 1957

2563-с

По Вашей просьбе направляется справка по материалам на академика ЛАНДАУ Л.Д.

ПРИЛОЖЕНИЕ: на 16 листах.

Председатель Комитета Госбезопасности

И. СЕРОВ

Совершенно секретно

СПРАВКА

по материалам на академика ЛАНДАУ Льва Давыдовича

Ландау Л.Д., 1908 года рождения, уроженец гор. Баку, еврей, беспартийный, заведующий теоретическим отделом Института физических проблем Академии наук СССР.

Ландау родился в семье инженера. Отец его в 1930 году арестовывался за вредительство, о чём Ландау скрывает.

В 1939 году Ландау Л.Д. арестовывался НКВД СССР за участие в антисоветской группе, но был освобожден как видный ученый в области теоретической физики.

ЛАНДАУ является весьма крупным ученым в области теоретической физики с мировым именем, способным, по мнению многих специалистов, к новым открытиям в науке. Однако его научная и особенно практическая работа сводится главным образом к выполнению конкретных заданий, которые он выполняет добросовестно.

По своим политическим взглядам на протяжении многих лет он представляет из себя определенно антисоветски настроенного человека, враждебно относящегося ко всей советской действительности и пребывающего, по его заявлению, на положении «учёного раба».

В этом отношении Комитет госбезопасности располагает сообщениями многих агентов из его окружения и данными оперативной техники.

Так, положение советской науки Ландау в 1947 году определял следующим образом:

«У нас наука окончательно проституирована и в большей степени, чем за границей, там всё-таки есть какая-то свобода у учёных.