Читаем Газета "Своими Именами" №4 от 22.01.2013 полностью

Что западные историки пишут о Второй Мировой войне и о провале гитлеровской операции “Барбаросса”? Великолепный план быстрого покорения СССР сорвали бескрайние расстояния и зимняя стужа. Но так ли это? А как же Красная Армия? Оборона Москвы? В конце концов, русские тоже страдали от холода. Может, стоит посмотреть на карту и переписать историю?

Я недолго ломал себе голову над происшедшим 11 сентября. Мне понадобилась лишь пара часов и советы моего друга, русского по происхождению, Сержа де Бекеча — исследователя, который знает уйму фактов о невидимых самолетах, взрывчатке, происхождении бен Ладена и намерениях неоконсерваторов (конструктивный хаос, превентивное оружие и т.п.)… Но я до сих пор не уяснил себе истины о легендарной операции “Барбаросса”. Недавно моя леность отступила, и я заглянул в карты. Приглашу вас сделать то же.

В продолжение 70-ти лет Западу наговорили целую кучу сведений о провале плана “Барбаросса”. Во-первых, что Россия — это огромная страна. Настолько большая, что она не могла бы быть расколота ни наполеоновской или германской жестокостью, ни американскими попытками во времена Ельцина (отдайте нам нефтяные месторождения и сидите себе в трущобах!). Она по определению не может быть завоевана, потому что Москва слишком далеко. Сколько же до неё километров? Спросите об этом у наполеоновских солдат!

Во-вторых, русская зима непреодолима. И из-за этого несчастные немцы, не подготовленные к зиме, вынуждены были отобрать одежду у 3 миллионов военнопленных, да ещё у них не было танков, ни оружия, ни транспорта, чтобы встретить леденящий холод 1941-го. А русские? Им что, не было холодно? А историки? Они на календарь не смотрели? Неужто мы будем им вменять в вину, что зима началась в декабре, а бесславное завоевание-уничтожение России — в июне? Да, знаю, что фюрер потратил время на сербов в Югославии.

Вся эта пропаганда просочилась через нацистов и впредь служила предисловием ко всякому западному мнению ли, труду ли об этой “величайшей” в мире операции. Но повторю: посмотрите на карту. А если вам выпадет несколько свободных минут, задайте вопрос Google о дистанциях. Например, о расстоянии между Москвой и Варшавой, оккупированной немцами с 1939-го, или между Варшавой и Минском. Едва наберется 1250 километров в первом случае, а во втором всего 550! Посмотрите расстояние между Киевом и Бухарестом, исходя из того, что Румыния (как и другие страны Центральной Европы — Словакия, Хорватия, Венгрия) была германским союзником, а расстояние тут — меньше 1000 километров!

Подойдем к первому выводу: расстояния не громадны. Об этом Западу говорили неправду. Даже если мы будем всех русских принимать за татар, европейская часть России — это вам не Сибирь. Между Москвой и Варшавой чуть больше километров, чем между Берлином и Парижем. К слову, Франция была захвачена быстро (как саркастически отметил Луи-Фердинанд Селин, “французская армия того только и ждала — поскорее смотаться”), а Россия нет. Почему?

Ох, знаю — русская зима, скажут мне! А она что, началась 21 июня? Ну и холодно было! Двигателям капут, ружья замерзли, из наших бункеров мы не предвидели такого нападения! Не русская зима остановила атаку — она уже была остановлена. А русское контрнаступление тоже замедлилось из-за зимы.

Три четверти века кряду — а это немалый срок — Европе твердили, что русские были не готовы, не имели амуниции, были преследуемы Сталиным, что чистки уничтожили лучших генералов и офицеров, и что немцам оставалось лишь вести свои танки, как по гоночной трассе, чтобы, наконец, ниспровергнуть в России коммунизм. Но как раз такого случая и не представилось. Очень быстро операция “Барбаросса” превратилась для немцев в ужасную прогулку, даже Гудериан был вынужден это признать.

Ведь была большая Красная Армия. Оказывалось военное сопротивление, были даже контратаки в июле. Немцы, несмотря на их переоценённый военный гений, как и в 1914 году, допустили множество ошибок. Диктатор позволил своим генералам грызться меж собой и упускать возможности атаки, особенно на Ленинградском направлении со смехотворным маршалом фон Леебом. Ну а оборона Москвы была просто превосходной — просмотрите мемуары маршала Жукова, даже сумасшедшему это было очевидно.

А второй вывод состоит в следующем: немцев победила не зима, а вполне реальные и очевидные силы, действующие до наступления холодов. Возвратимся к отправной точке: где же блицкриг? СССР был внезапно атакован бывшим формальным союзником, которому он продолжал поставлять нефть и сырье! Расстояния вовсе не безграничны, а Киев взят лишь через три месяца после начала войны!?

Перейти на страницу:

Все книги серии Своими Именами, 2013

Похожие книги

Актуальный архив. Теория и практика политических игр.
Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

В книге собраны основные ранние работы известного политолога Сергея Кургиняна. Написанные в период перестройки (с 1988 по 1993 год), они и сегодня сохраняют высочайшую политическую актуальность.В приведенных статьях подробно разобраны вильнюсские события, события, происходившие в Нагорном Карабахе и Баку, так называемая «финансовая война», непосредственно предшествовавшая развалу СССР, гражданская война в Таджикистане, октябрьские события 1993 г., а также программы действий, вынесенные «Экспериментальным творческим центром» на широкое обсуждение в начале 90-х годов.Разработанный Сергеем Кургиняном метод анализа вкупе с возможностью получать информацию непосредственно на месте событий позволили делать прогнозы, значение которых по-настоящему можно оценить только сейчас, когда прогнозы уже сбылись, многие факты из вызывающих и сенсационных превратились в «общеизвестные», а история… История грозит вновь повториться в виде «перестройки-2».Предъявленный читателю анализ позволяет составить целостное представление о событиях конца 80-х — начала 90-х годов, ломавших всю матрицу советского государства.Составители — И.С. Кургинян, М.С. Рыжова.Под общей редакцией Ю.В. Бялого и М.Р. Мамиконян.Художественное оформление серии — Н.Д. Соколов.

Сергей Ервандович Кургинян

Политика
Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука