Газета "Своими Именами" №41 от 09.10.2012

Между прочим, на лагпункте Перша отбывал срок наказания известный поэт М. Танич, но под другой фамилией (у них часто невозможно понять, где родовая фамилия и где псевдоним). Он впоследствии несколько раз выступал перед телекамерой как преследуемый властью политузник, рассказывая о кошмарных условиях содержания и бесчинствах 80-и находившихся вместе с ним «воров в законе». При этом, как все подобные «правозащитники», безудержно лгал. Освободился он незадолго до начала моей работы, поэтому весь внутренний уклад на этом лагпункте оставался без изменений, включая практически весь личный состав сотрудников, и не имел ничего общего с его красочными баснями. Во-первых, зона была изначально «сучьей» (прошу извинить за неблагозвучный термин, ибо «суками» назывались бывшие «воры в законе», нарушившие воровские традиции («законы») и отлучённые от воровского сообщества). Во-вторых, количество «воров в законе» даже в зонах их сосредоточения могло быть представлено только единицами (это в уголовном мире всегда был «штучный товар»), и скопище из 80-и особей этого «разряда» совершенно немыслимо. Его мог придумать только заядлый враль, вошедший в раж и стремящийся поразить публику эпатирующими деталями. В-третьих, а как же «политузник» мог затесаться среди уголовников – отпетых нарушителей режима, если во всём управлении политических зон не было и в помине? Пришлось опровергать россказни поэта в газете «Завтра», но он на опровержение, естественно, не отозвался.

И надо обратить внимание на следующий момент. В подавляющей массе заключённые (в дальнейшем – осуждённые) не были антисоветчиками. Обоснованные, справедливые требования администрации они воспринимали, понятное дело, без энтузиазма, но с вынужденным пониманием, и для деловых, служебных взаимоотношений, достаточно обеспечивающих и гарантирующих нормальное, стабильное сосуществование, требовалось одно – главное! – условие: справедливость, основанная на Законе, во всех действиях всех звеньев администрации. Там, где коллектив сотрудников это понимал, жизнь по многу лет обходилась без эксцессов, сохранялась спокойная рабочая обстановка.

Не всегда заканчивались наши взаимоотношения с окончанием срока наказания. Так, в кисловодском кинотеатре ко мне однажды подошёл бывший осуждённый Н. Аманатиди, отбывавший 10-летний срок за убийство, которого мы в Мошевской больнице излечили от туберкулёза, и он потом около двух лет работал в лечебно-трудовых мастерских. Это был очень счастливый человек – он недавно женился (в 41 год), тут же познакомил с женой и на завтра пригласил в гости, постоянно оглядываясь на жену (видно, это для него было чем-то очень важно). И я принял приглашение и с интересом встретился бы с ним, если бы в тот же вечер меня не обворовали карманники. Осуждённый Гиенко после отбытия 15-летнего срока за убийство жены уехал к матери в Ташкент и писал оттуда интересные письма (к которым уж наверняка его никто не принуждал). Моего бывшего начальника – легендарного начальника лагпункта в 1960-е годы, ныне покойного М.Ф. Лошака – по отбытии наказания великовозрастные питомцы приглашали в гости в Москву, в Белоруссию (Солигорск). Подобных фактов не перечесть. Но могли ли они иметь место после пыток, издевательств, унижений и иных бесчеловечных мерзостей, господа из «Мемориала» и «Пилорамы»?

Поэтому многогранная и многослойная ложь доброхотных «правозащитников», окутывающая пенитенциарную систему, легко опрокидывается при более пристальном взгляде внутрь этой важной многопрофильной государственной проблемы.

Да, эта сложная, противоречивая тема очень удобна для политических спекуляций, промывания мозгов легковерных обывателей, не представляющих её сути, и всевозможные инсинуации используются в полной мере, на всю катушку, доходя до крайних степеней бесстыдства и какого-то злобно-наивного идиотизма.

В последние годы моей службы (это была осень 1991 года) активно взбивал «правозащитную» пену некий Абрамкин, который договорился (в «Московском комсомольце») до того, что государство имеет и выполняет программу уничтожения осуждённых посредством заражения туберкулёзом. И ведь ВСЕ молчали, включая руководящие инстанции МВД и пенитенциарной системы! Подобные наскоки безнаказанно продолжались довольно длительное время. Безнаказанность привела к тому, что он со своими присными назначил день массовых выступлений осуждённых, неповиновения администрации и т.п. на 13 ноября (все детали этой выходки уже подзабылись). И, насколько помнится, «МК», «Комсомольская правда» взахлёб опубликовали этот провокационный призыв – прямое подстрекательство к бунту! Приведу один факт – в порядке иллюстрации.