До сих пор считал, что быть верующим хотя и неправильно, но всё же как-то полезно для человека в смысле формирования его Души. По моему мнению, стремление верующего следовать божьим заповедям, увеличивает напряженность его Души путем её усиления в тренировках по преодолению инстинктивных желаний. Но меня заставил задуматься сначала комментатор с ником «Анархист».
А ведь действительно – если начальник видит то, что делает подчиненный, но не препятствует ему, то начальник это одобряет или считает приемлемым. Мало ли что этот начальник на собрании говорит – что и пить нельзя, и брак делать нельзя! Но если он видит, что ты выпиваешь у станка, если он приказывает ОТК принять от тебя брак и засчитать этот брак как годную продукцию, если он не выгоняет тебя с работы (и это при том, что за воротами стоят тысячи желающих занять твое место), то значит ты тот, кто ему нужен. А как это иначе понять?
Причем если бы Бог прощал всё и всех, тогда бы оставались неясности на счет того, что дальше будет, была бы интрига. Скажем, начальник строго посмотрел на твои безобразия, промолчал, ушел в кабинет и там что-то начал писать. Страшно! Но Бог наказывает еще и на земле: то засуху пошлет, то неудачу в делах, то ребенок родится уродом - и всё это «за грехи наши». Значит, остальное, что ты делаешь, а земного наказания нет, Богу не вопреки? Евангелие – это теория, но есть еще и практика. А практика такова: за сумму каких-то непонятных грехов Бог сурово наказывает засухой, а за убийство с ограблением даже насморка не пошлет! Так, что тут главное – грехи или что-то другое?
Я как-то не обращал внимания на такой момент веры, как просьбы к Богу и покаяние. На это навел меня комментатор «Снова Гость», объяснявший свой смысл выражения «нищие духом»:
И мне вспомнились когда-то давно читанные рассказы о еще дореволюционном времени. В одном рассказе героем был то ли чукча, то ли представитель другого северного народа, проводник русских по незнакомым местам. Этот проводник отличился тем, что с риском для жизни и ценой неимоверных усилий спас русского чиновника. Его в благодарность сделали верующим и окрестили. После чего он в несложной обстановке бросает умирать того, кого водил по тундре (или тайге - не помню). Его спросили: «Как же так, ведь это грех! А он спокойно ответил: «Ну и что, что грех? Я покаюсь, попрошу Бога, и Бог простит, он же добрый».
Еще вспоминаю рассказ (Гиляровского?) о купце, который регулярно входил в запой и разврат, а потом заказывал пудовую свечку, шел в церковь, каялся, молился и уходил, просветленный, «изгнав из себя дьявола».