Газета "Своими Именами" №44 от 29.10.2013

От редакции. В стремлении оправдаться за своё участие в уничтожении страны автор делает вид, что не знает о сознательной работе А. Яковлева на Соединённые Штаты. Поэтому в данном материале он выглядит наивным до тупости сторонником «перестройки». Горбачёв, в силу мелкости своей натуры, был способен обмануть только честных людей (потому что они честные), а для прожжённых политиканов он был и остаётся не более чем удобный для манипулирования субъект, которого сумели провести на высший пост вражеского государства.

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

«ПИР ДУХА» ПО-ЛУЖКОВСКИ ЗАВЕРШАЕТСЯ

«Продолжение банкета» – по-собянински

Разрушение исторического облика Москвы в период правления Юрия Лужкова – одна из самых обсуждаемых тем последнего времени. Удивляться этому не приходится. Город с 860-летней историей за полтора десятилетия превратился в уродливый конгломерат торгово-развлекательных комплексов, офисных сооружений, элитных кварталов и режимных территорий. В центре столицы уже не найти ухоженных заповедных уголков и уютных двориков. По нынешней Москве невозможно, как в недавние времена, прогуляться пешком, негде спокойно полюбоваться узорочьем древнего храма или фасадом дворянского особнячка.

Бесчисленное количество злостных нарушений времени хозяйничанья «лучшего мэра» привело к обезличиванию заповедного центра столицы и уничтожению более ста тридцати охраняемых объектов культурного наследия города. «Пир духа», некогда устроенный Юрием Лужковым на потребу московского обывателя, уже обернулся поминками по заповедному городу и ныне плавно перерастает в культурную катастрофу невиданных масштабов.

Критические выступления противников бессмысленной и беспощадной реконструкции старой Москвы, направленные на сбережение её памятников, встречали резкое противодействие городских властей и послушных им СМИ. Одно дело привычно «мочить совка» за вандализм в отношении памятников истории и культуры. И совсем другое – тащить на себе груз заботы о многосложном наследии города, самим осуществлять практическую работу по его сохранению и использованию. Возмущение действиями московских властей лужковская команда обрывала окриком, памятным со времен достопамятной «посохинской» реконструкции столицы: «Москва не археологический памятник, Москва не пыльный музей – это живой развивающийся город». Для оправдания собственного вандализма оказывались пригодными любые средства.

Выставляя Москву жертвой большевизма, столичная власть внушала, что теперь-то всё идет как надо – исторический облик города восстанавливается в самом лучшем виде. Это красные вандалы крушили русскую столицу во имя бредовых интернациональных идей и химеры коммунизма. Это они уничтожали лермонтовские и грибоедовские домики, уродуя милый сердцу образ города. Либеральная же лужковская команда если и ломает Москву, то для ее же блага и на радость любимому электорату. Этим принципом Главный архитектор столицы Александр Кузьмин и его шеф Юрий Лужков руководствовались до самого недавнего времени, уродуя заповедный центр столицы сооружениями, чуждыми духу исторической Москвы.

Одной из главных особенностей продолжающейся внутримосковской полемики о судьбе культурного наследия столицы являлось до недавнего времени публичное утверждение и оправдание лужковским руководством особого «столичного права» на применение административного ресурса в вопросах его сохранения и использования.

Попрание действующего законодательства было наглым и очевидным. Действия московских властей в сфере охраны культурного наследия вызвали к жизни ряд юридических уловок, противоречащих охранному законодательству, а в целом – спровоцировали кризис легитимности в этой области. Это наглядно проявилось, например, в широком применении понятия «предмет охраны памятника». Названное понятие на вполне законных основаниях допускает полное уничтожение объекта государственной охраны с сохранением одной из его характеристик, например, композиции главного фасада или плана объекта.

В ходе практического «восстановления» исторического облика столицы её живое тело с многообразием художественных и материальных ценностей часто подменялось макетами и муляжами. Ведь в глазах «крепкого» московского хозяйственника комплекс памятников истории и культуры выглядел всего лишь обветшавшим имуществом, требовал замены.