Газета "Своими Именами" №50 от 10.12.2013

ВЕРНУТЬ ДУШУ РУССКОГО НАРОДА!

(Продолжение. Начало в №48)

Особую, возвышающую гордость за нашу неповторимую Страну Советов я испытываю при воспоминании о том, какое большое место занимали тогда в духовной жизни трудовых масс (личная персонификация в данном случае не обязательна) песни о Родине, о колхозной жизни, в которых ни словом не затрагиваются какие-либо политические нюансы, отсутствуют даже малейшие идеологические намёки, но весь их целостный музыкально-поэтический сплав, весь дух и настрой неуловимо и безвариантно утверждают, что это советские песни и рождены они советскими людьми, причём чаще всего в русском национальном стиле – для русской души.

Только истинный мастер русского слова, гений советской песни мог малыми словами  дать (от первого лица) волшебно-чарующую, реально зримую, выразительнейшую картину колхозной жизни и спокойного, уверенно-устойчивого личного счастья, обеспеченного собственным трудом:

Мне хорошо, колосья раздвигая,

Сюда ходить вечернею порой.

Стеной стоит пшеница золотая

По сторонам дорожки полевой.

Всю ночь поют в пшенице перепёлки

О том, что будет урожайный год,

Ещё о том, что за рекой в посёлке

Моя любовь, моя судьба живёт.

Мы вместе с ней в одной учились школе,

Пахать и сеять выезжали с ней.

И с той поры моё родное поле

Ещё дороже стало и родней.

И в час, когда над нашей стороною

Вдали заря вечерняя стоит,

Родное поле говорит со мною –

О самом лучшем в жизни говорит.

И хорошо мне здесь остановиться

И, глядя вдаль, подумать, помолчать.

Шумит, шумит высокая пшеница,

И ей конца и края не видать…

(Приношу извинения за цитирование песни в полном объёме – такое неземное творение произвольно сокращать просто невозможно, как нельзя дробить алмаз. Да и напомнить его совсем нелишне, поскольку песня теперь исполняется очень и очень редко.)

Всё, о чём говорится в этих стихах, мог сказать о себе прозой – с небольшими личностными вариациями – любой нравственно здоровый человек из трудового большинства народа, в чём и заключается сила и необычайная притягательность песни.

М.В. Исаковский, как мало кто иной в поэтической среде, знал глубины русского языка, чувствовал тончайшие оттенки родного Слова, даже самые незначительные нюансы словоупотребления. Он один из максимально, предельно требовательных к себе мастеров, у которого не бывает случайного, вынужденного – в угоду моде, рифме либо иной привходящей заданности – включения в стихотворные строки какого-либо режущего слух чужеродного созвучия. Поэтому заменить любое употреблённое автором слово – без разрушения органично целостного здания песни, её волнующего очарования – просто невозможно. И как же свободно, непринуждённо, естественно льётся в приведённых песенных стихах мысль автора, как просторно его чувствам, как отрадно его задумчивое созерцание, когда каждое слово выражает нечто истинно русское, глубокое, определяющее внутреннюю суть героя песни, от лица которого звучит это негромкое признание самому себе – хозяину своей земли, труженику, уверенному в будущем, в счастливом завтрашнем дне! (Здесь надо благодарно отдать должное и многократному соавтору М.В. Исаковского – композитору М.И. Блантеру, всегда умевшему понять и воспроизвести в музыке поэтический замысел автора стихов – со всеми его трудноуловимыми особенностями.)