Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011

В интервью Шендеровичу Быков как-то сказал: «Я сам еврей. Во мне есть и русская половина, она определяет все мои поступки, а еврейская – определяет все мои убеждения». Далее он демонстрирует свое понимание национального вопроса в России очень характерным для либерала образом. «Когда человек при мне говорит «Я - француз», я не чувствую никакой опасности, а когда говорит «Я – русский», причем нагло (!), агрессивно, с напором, все начинают понимать, что за этим стоит национализм, фашизм». Вероятно, психолог объяснил бы такой странный подход чем-то вроде комплекса вины.

И, наверное, именно русофобская половина Быкова ответственна за многие его оценки русской истории и жизни в романах, а также за такие его высказывания, как - «имеет место отрицательная селекция русских»; «зловонная необразованная среда (в России)»; «евреи делают российскую историю не вместе с русскими, а вместо них» (он точно имел в виду не победы в войнах, свершение пятилеток и выход в космос, а перестройку и приватизацию); «интеллигенция – единственно хорошее, что породила Россия».

Интересный разговор, как раз об интеллигенции, с участием Быкова состоялся в прошлом год на канале «Культура». На очередном национально-демократическом междусобойчике Архангельского речь шла о том, что представляет собой интеллигенция в России. Говорили с пафосом, что представителям интеллигенции свойственен высокий уровень культуры, национальной терпимости, критическое отношение к власти, особая совестливость и т.п.

В завершении этого кастового самовосхваления Быков, один из главных собеседников-интеллигентов, заявил, что не считает скромность качеством, которым должен обладать интеллигент. Он привел известное высказывание Черчилля (переврав, впрочем, авторство) о том, что именно скромностью маскируются серость и заурядность. «Лично мне, - сказал он, - скромность просто противна» (кто бы сомневался, большего нарцисса трудно сыскать). И «интеллигенты», которые только что говорили о своей культурности и совестливости, согласно закивали головой.

После получения в короткие сроки стольких литературных премий самомнение Быкова поднялось до уровня восприятия себя современным классиком русской литературы.

Есть ещё один такой «классик» в либеральной тусовке – Виктор Ерофеев, но у того и романов, и премий существенно меньше, хотя есть участие в «Метрополе», которым он не перестает гордиться. Быков его себе равным не признаёт и при случае умело опускает:

«Думаю, что последние работы В. Ерофеева, Дм. Пригова и Вл. Тучкова сделали для легитимизации почвенничества больше, чем любой Бондаренко». Под термином почвенничества Быков имеет в виду ненавистное ему патриотическое направление в русской литературе.

И он, в качестве одного из самых активных борцов с «русским национализмом» и с позиций признанного либерального авторитета, «классика», считает себя вправе исключать из так называемого «современного литературного процесса» Белова, Распутина, Кожина, Куняева, Проханова, Кузнецова, Бондаренко и других русских писателей, озабоченных судьбой народа.

Отлично зная, как и кем сегодня в России унавоживается это агитпроповское идеологическое поле, называемое литературным процессом, Быков лицемерно утверждает: «Нет никакой нужды приращивать к русской литературе то, что отрублено никак не демократами и не жидами, а самим ходом литературного процесса».

Однако «классиком» Дм. Быков признаётся только своей либеральной литературной тусовкой. Такой, например, авторитетный литератор, как Ю. Поляков, считает Быкова ярким публицистом, но очень слабым прозаиком.

И судя по многочисленным отзывам в Интернете в отношении большой прозы Быкова, с этим мнением согласно большинство читателей, осиливших его романы.

Даже в благожелательных оценках отмечается затянутость его 500-700-страничных работ, перегруженность лишними деталями, крайний негативизм в изображении российской жизни.

В одном из таких отзывов, о романе «Списанные», читатель пишет: «К середине текста Быкова начинает откровенно нести, рассказ о злоключения[ героя оставляет исключительно неприятное впечатление, поскольку допустить, что известный конъюнктурщик Дм. Быков не смог свести воедино все сюжетные линии, практически невозможно».