Газета Завтра 152 (44 1996)

Во-первых, Лебедь и находясь у власти вел себя как ее полный и принципиальный оппонент. Он спихивал с себя карму власти и хотел накапливать только властные позитивы. Так не играют. Нельзя одновременно быть Пугачевым и графом Орловым. Тут — “или-или”. Власть, позволяющая одной из властных фигур вести себя как бунтарь, тем самым разрушает саму себя. В эпоху, когда Горбачев позволял нечто подобное Ельцину, речь как раз и шла о самоподрыве власти. Если новая власть хочет того же, она будет играть по двойным стандартам. Но в этом случае — власть, стремящаяся себя разрушить, сделает это при любой позиции Лебедя. Как двусмысленно властной, так и двусмысленно оппозиционной. Напротив, власть, которая хочет быть властью, прежде всего будет снимать двусмысленность. Неважно, хорошим или плохим способом. Тем, какой находится под рукой! Тем, который соответствует качеству власти. Власть может быть грубой, может быть тупой, но если она власть, она не может быть средоточием властных двусмысленностей.

Во-вторых, Лебедь, только находясь у власти, мог создавать параллельные структуры. И, судя по всему, он реально этим занимался. Власть должна была взвесить, что больше угрожало ей — наращивание параллельных структур или поднятие авторитета Лебедя. Власть взвесила и сделала выбор. Правильный или нет — покажет будущее. Но эта власть хоть какой-то выбор сделала. Ее предшественницы уподоблялись буриданову ослу, умирающему от голода по причине своего нахождения в одинаковой близости от двух стогов сена. И теряла все!

В-третьих, Лебедь мог выгодным для себя способом уйти в отставку, бросив эффектный вызов “самым сильным мира сего” и оказавшись для них неуязвимым после этого вызова. Момент для ухода в таком случае выбирал он. Это давало ему максимум приобретений. Власть лишила Лебедя этой возможности.

В-четвертых, находясь во власти, Лебедь мог оптимальным для себя способом строить системы связей с другими политическими фигурами — как оппозиционными, так и собственно властными. Власть, отстранив Лебедя, снизила его потенциал выстраивания политических коалиций.

Перечисление приобретений можно продолжить. Есть и издержки. Те, которые связаны с воспроизводством “синдрома октябрьского пленума”. Оспаривать точность этой аналогии можно и нужно постольку, поскольку речь идет о строгости анализа, ибо есть много крайне значимых несовпадений. Но в плане политическом, а не политологическом — лучше признать справедливость обобщенной аналогии отставки Лебедя и отстранения Ельцина на октябрьском (1987 года) пленуме ЦК КПСС. Потому что такое признание позволяет предъявить полномасштабный счет власти. Если власть является властью, если она хотя бы относительно консолидирована и в этом своем консолидированном качестве готова властно, а не интрижно или скандально отвечать на вызовы, связанные с “хождением Лебедя в народ”, то есть, будем прямо называть вещи своими именами — на вызовы новой пугачевщины, то в ее руках есть средства для перелома ситуации. Эти средства были в руках и у той власти, которая отстранила Ельцина в 1987 году. Тогда та власть не захотела быть властью и предпочла проиграть Ельцину с соответствующими результатами. Если нынешняя власть тоже не хочет быть властью, а хочет быть “властной тусовкой”, совокупностью “групп лоббирования”, то она, конечно же, проиграет Лебедю. Но в этом случае она проиграет Лебедю, в каком бы качестве он ни существовал. И воспрепятствовать этому невозможно.

Можно лишь побудить власть к тому, чтобы ее формальные властные функции и ее существо пришли в какое-то соответствие. Для этого надо, с одной стороны, чтобы угрозы нынешнему фактически “протовластному”, а не властному субъекту стали максимально отчетливыми и острыми и, с другой стороны, чтобы этот “протовластный” субъект получил максимальные возможности для самотрансформации в субъект “собственно властный”.

Волки — санитары леса. Лебедь, отпущенный в протестную стихию, — фактор кристаллизации власти. А поскольку любая кристаллизация, в том числе и властная, — процесс нелинейный и существенно неустойчивый, то предсказать, чем он кончится, в принципе невозможно. И в каком-то смысле даже не нужно. Зато можно и должно обозначить некоторые особенности существующего макропроцесса, принципиальные альтернативы в управлении тенденциями этого процесса, желательные и нежелательные, достижимые и фактически исключенные возможности и варианты. Этим мы и займемся.

2. «СОЮЗ РЫЖИХ»