Газета Завтра 17 (1169 2016)

Сегодня так же, как и всегда, переход на протекционистские рельсы — это причина для начала войны. На мой взгляд, если мы хотим начать что-то производить сами в современных условиях, мы вступим в конфликт с Китаем, поскольку сейчас основной производитель уже не США, не Англия, не Франция, а Китай. Однако Китай — это наш естественный геополитический союзник. Китай не заинтересован в окончательном поражении России, поскольку гарантией некоей многополярности в мире служит только наш ракетно-ядерный щит. Больше ни у кого такого щита нет, и, наверное, в ближайшие лет 10-15 не будет. Если мы сами начнём шить пиджаки и пальто — это станет основанием для конфликта.

Дионис КАПТАРЬ. А много ли Китай зарабатывает на российском рынке? Вполне возможно, что совсем немного, это только разговоры.

Андрей ПАРШЕВ. Не исключено, что вы правы, Дионис. Но, тем не менее, определённые группы прозападного влияния есть не только в России. Есть они и в Китае. Это очень серьёзная проблема.

Дионис КАПТАРЬ. Как пережить период, когда цены на импорт повысились, а своей продукции ещё нет?

Андрей ПАРШЕВ. Это тяжёлый момент, да. Тут немного может помочь наша экономическая политика, потому что цены растут и при либеральной экономике. И потом, не забывайте про санкции. Это смешно, конечно, но всё идёт на пользу. Мы с вами оптимисты и знаем поговорку, что необходимость умного ведёт, а дурака тащит.

Дионис КАПТАРЬ. Вы считаете, что нам достаточно 20-процентной пошлины, но между тем, как показывает мировая практика, 57- 60% — даже эти величины — не предел…

Андрей ПАРШЕВ. Пошлины бывают и по 200%.

Дионис КАПТАРЬ. В США подобное явление наблюдалось в начале ХХ века.

Андрей ПАРШЕВ. В истории нашей страны, когда до Первой мировой войны валютой было золото, и наш рубль по весу золота в точности соответствовал 0,1 золотого английского фунта стерлингов, был период конвертируемости. И вот тогда, для тех времён, эмпирически было найдено правило о том, какой примерно процент таможенного обложения необходим для развития собственной промышленности. Если для выживания нужны более высокие проценты, то это говорит о том, что промышленность развивать не стоит. Но для этого, если мы хотим этого добиться чисто рыночным путём, мы должны ввести огромную пошлину. И тогда у нас в теплицах будут выращивать ананасы, как при Елизавете — где-то за Реутовым, там большие были оранжереи. Было бы желание…

На фото: Америка летает в космос на российских ракетных двигателях

«А ещё, друг

«А ещё, друг мой…»

Валентин Курбатов

литература Русское Культура

к 80-летию Виктора Ивановича Лихоносова

Впервые с Виктором Лихоносовым мы перекинулись словом без малого пятьдесят лет назад. Мы ещё не нажили тогда отчества, были молоды и нетерпеливы. Он напечатал в 1973 году нежную романическую повесть "Элегия": о Пушкине, о тригорском семействе Прасковьи Александровны Осиповой, где ему "всё что-то шептало, кружило голову, говорило о блаженстве, о грации жизни" и где "чем песеннее, волшебнее звучало чужое, тем обделённее воображался себе он сам…" Ну, а уж известно, что нашему брату, живущему в соседстве с Михайловским, всякое чужое слово о "нашем" Александре Сергеевиче кажется самонадеянным, и мы, снисходительно похвалив намерение, ревниво пускаемся отыскивать слабости. А поскольку совершенен только Бог, конечно, находим…

Впрочем, больше я всё-таки был пленён светом повести и внутренней близостью миропонимания, и если добавил в своей газетной заметке в лавры капельку уксуса, то чтобы только не забыть, что критик же! И послал заметку Виктору в тайной надежде знакомства, а, может, и дружбы — не может же он не заметить по интонации статьи близости сердца, а уксус, Бог даст, сочтёт за братскую принципиальность.

Ответ не замедлил явиться, но поскольку мы уже знали от Пастернака, что "не надо заводить архивов, над рукописями трястись", я благополучно потерял письмо. Как потом при разных переездах десятки других дорогих писем, о чем уже поздно сожалеть, разве только призвать товарищей воспротивиться тезису поэта об архивах. Заводите и тряситесь, ибо это не наше частное дело, а общая память культуры!