Газета Завтра 228 (67 1998)

В.С. На следующий день меня на всю Латвию объявили террористом, а город Лиепаю наводнили полицией и войсками. Все переворачивали вверх дном, в поисках меня сбились с ног. И кошмар этот продолжался примерно с неделю, день и ночь, круглосуточно. Масс-медиа нагнетали страсти. Ну а под шумок, под сурдинку обчистили мою квартиру, разгромили и разграбили редакцию газеты “Телескоп”. Я в это время прятался у разных людей. Мир не без добрых людей. Потом мне удалось отправить в Ригу, в республиканскую газету “Си”, надежного человека с письмом. Люди-то не понимали, что произошло, а истерия вокруг моего имени была невообразимой. Через письмо, которое тут же опубликовали, я разъяснил, как пришли поздно вечером и надругались над женой, как потом отказывались меня брать, хотя я хотел сдаться им, как и теперь готовится мое убийство, и отдан приказ, чтобы меня, по возможности, живым не брать. Больше того, в письме я изъявил готовность добровольно выйти из подполья, если мне будет гарантировано объективное разбирательство. Это факты. Что написано пером — не вырубишь топором. Письмо мое произвело фурор. Общественное мнение склонилось на мою сторону. Тогда войска и дополнительные силы полиции убрали из города, все затихло. Я, конечно, расслабился, меня вычислили благодаря этому и на следующий день арестовали, избили, первым делом. Причем, после того, как одели на меня наручники — не по-мужски это совсем, но мне тогда было безразлично все. Суд дал мне три года за сопротивление полиции. Внаглую.

Корр. Владимир Олегович, лично у меня язык не повернется попрекнуть вас. Каждый человек обязан защищать свой дом, своих родных. Это долг мужчины. Но почему, как вы полагаете, против вас была предпринята такая грубая провокация.

В.С. Все объясняется достаточно просто, до примитивности просто… Я создал в Латвии ассоциацию российских граждан. Это произошло еще в 1991 году. Тогда я объездил всю Латвию, проводя учредительные собрания на местах. Информационную поддержку мне оказывала крупнейшая русская газета Латвии — “Си”.

Об ассоциации вообще много писали и тогда, и потом. Латышская пресса представляла нашу организацию как крайне враждебную Латвии. Отношение властей было, конечно, негативным, хотя винить они должны были только себя. В конце концов, в 1993 году, вскоре после событий вокруг “Белого дома” в Москве, ассоциацию российских граждан запретили. Но к тому времени российское гражданство приняли уже тысячи человек, в том числе и я, а теперь российских граждан в Латвии порядка 60 тысяч человек, чем мудрое правительство, если бы оно было в России, уже давно бы благополучно воспользовалось.

Корр. А вы давали им когда-нибудь повод для обвинения вас в шовинизме? Как вообще вы относитесь к национализму?

В.С. Никогда ни малейшего повода я не давал. Во-первых, я сам-то русский только по отцу, а мать у меня абхазских кровей. Правда, я другого языка, кроме русского, не знаю и сам себя ощущаю русским, но это не главное. Национализм любой мне против органически, потому что Бог на всех один, как и солнце одно на всех. Я не пойду против Бога. Богу не важно, какой ты национальности, ему важно, что ты за человек и чему служишь на этой земле: добру или злу. И потом сама жизнь нас учит уму-разуму. Кто, например, глумился над моей женой, кто одевал на женщину наручники? Латыши? Нет, наш брат славянин: Антонов Сергей и Андрей Ткаченко. Холуи всегда больше хозяев стараются. Кто устраивал против меня провокации в лиепайской тюрьме? Кто попил моей крови? Начальник оперчасти с самой, что ни на есть русской фамилией — Иванов.

И к латышскому народу я отношусь прекрасно. Народ не повинен. В Нюрнберге ведь не судили германский народ. И латыши в массе своей — это хорошие и добрые люди, но, увы, оболванить можно кого угодно… В национализме всегда повинно политическое руководство.

Национализм нужен тем, кто с помощью его пришел к власти, или хочет у власти удержаться. Но добром это не кончится. Времени не будет помириться, как писал Булат Окуджава. И потом, у латышей нет ни морального, ни юридического права изгонять русских из Латвии. Там у людей могилы родителей, там родились их дети, там сами они прожили лучшие годы своей жизни. Там, наконец, в городах Латвии, православных храмов больше, чем лютеранских или католических церквей. Да и Геродот еще упоминал о славянах, живущих на берегу Балтийского моря. Добром все это не кончится. Определенно. Латвия рухнет под тяжестью проклятий, которые обрушиваются на нее из уст тысяч и тысяч людей, причем ежедневно. И кстати сказать, я думаю, что не случайно Господь хранит Латвию от собственной государственности на протяжении тысячелетий — бодливой корове Бог рог не дает.

Корр. Судя по всему, Владимир Олегович, ваше дело в Латвии получило большую огласку, где-то даже произвело фурор. Однако оно практически осталось незамеченным в России, хотя вы редактор газеты, а не разбойник с большой дороги. Почему? Как вы думаете? И почему в случае с Павлом Шереметом журналисты проявили вдруг такую солидарность?