Газета Завтра 249 (36 1998)

Два десятка телекамер в холле не замечают ни лидеров думских фракций, ни матерых региональных тузов. Появляется Лужков. Делает на ходу ручкой перед камерами и поднимается вверх по лестнице. Его никто не окликает. Пресса жаждет лицезреть только Черномырдина: с чем прибыл в верхнюю палату и что от нее ожидает?

Черномырдин от встречи с журналистами уклоняется. Его провели через служебный подъезд. Никаких предварительных заявлений он делать не желает, ибо реакция Совета Федерации на его второе пришествие во власть неизвестна.

На трибуне Черномырдин явно нервничает. Раздражается по поводу того, что его в марте “ушли”. Пытается слегка покаяться: “Вины с себя не снимал и не снимаю”. И наконец приступает к изложению “сенсационной” программы выхода из кризиса: запустить печатный станок и рассчитаться с долгами по зарплатам и пенсиям обесцененными рублями, а затем ввести экономическую диктатуру. Суть ее он не расшифровал, но поскольку все сидящие в зале Совета Федерации знали, что оставшийся в замах у Черномырдина Борис Федоров прорабатывает так называемый аргентинский вариант развития России, то упомянутую диктатуру следовало понимать как диктатуру валютного комитета, который будет извне управлять всей российской финансовой системой.

Новая программа Черномырдина воплощает в ином варианте старый социально-экономический курс, курс мировых финансовых центров на превращение России в сырьевой придаток. На волне неприятия этого курса при поддержке московской политической оппозиции пришли к власти в регионах более трех десятков губернаторов. И как же отозвались они на второе издание колонизации страны, презентованное Черномырдиным? Курганский губернатор Олег Богомолов пообещал возглавить стихийный протест масс в его области. Воронежский губернатор Иван Шабанов предложил изготовить обращение к проводнику обоих вариантов одного курса - Ельцину - с предложением о его добровольной отставке. Тамбовский губернатор Александр Рябов заявил Черномырдину, что тот никогда не был самостоятельным политиком и всегда делал лишь то, что ему предписывали из-за бугра, что именно он виноват во всем нынешнем кризисе и что с ним связывать какие-то надежды на лучшее невозможно.

Недоверие курсу и Черномырдину с трибуны выразили три губернатора. Три из тридцати с лишним. А что же остальные? Всем обязанный оппозиции курский губернатор Руцкой поставил вопрос ребром: “Кто за то, чтобы катиться дальше в пропасть, а кто за человека, который берет на себя ответственность?” Черномырдин берет на себя ответственность додушить страну, и Руцкой его горячо поддержал. Прочие, якобы оппозиционные губернаторы, просто-напросто отмолчались. И против формулировки “Совет Федерации положительно относится к кандидатуре В.С.Черномырдина” было подано всего 17 голосов.

Яростное неприятие Черномырдина и его программы прозвучало в выступлении самарского губернатора Константина Титова. У некогда пламенного демократа и сторонника режима Ельцина, вероятно, сработал государственный инстинкт нормального русского человека, который опамятовался, увидев, какие напасти ожидают страну с возвращением к рулю правительства его начальника по НДР. Губернатор Титов неожиданно прозрел. Губернаторы от оппозиции все видели и понимали до прихода к власти, а теперь вдруг ослабели. Или просто струсили? Как бы то ни было, но массовое предательство оппозиционных провинциальных начальников, увы, состоялось.

Николай АНИСИН

ТРИ ВОПРОСА БАБУРИНУ

Корреспондент. Сергей Николаевич, был ли для Вас чем-то неожиданным по форме и срокам кризис: сначала финансово-экономический, а затем и политический, который разразился в конце августа?

Сергей БАБУРИН. Неожиданной была разве что попытка президента вернуть Черномырдина. Эту нелепость со стороны президентского окружения предполагать было достаточно трудно. А в отношении обвала ГКО, кризиса финансовой системы - все было буквально запрограммировано политикой кабинетов Гайдара-Черномырдина-Кириенко. Теперь Черномырдин на Совете Федерации начинает говорить о гарантированной государством эмиссии, об экономической диктатуре,- и налицо не столько перехват наших лозунгов, сколько вынужденное обращение к здравому смыслу. Ведь иностранные кредиторы, на которых молился правящий в России режим,- эти кредиторы сказали: все, пора возвращать денежки, мы уже столько у вас утащили, что остальное тяжело тащить. А кредиты теперь давайте назад.

Но проблема в том, способен ли Черномырдин выполнять достаточно прагматичную и реалистичную программу, предложенную не так давно Советом Федерации? Ведь и он, и его команда не имеют сегодня даже минимального кредита доверия, без которого невозможны никакие антикризисные меры. При нем пять лет процветал только Газпром - очень важная для России структура, но далеко не вся Россия. И решать проблемы Газпрома за счет России нельзя.

Корр. Какова, по-Вашему, роль олигархов в нынешнем кризисе?