Газета Завтра 250 (89 1998)

А то, что Младич всегда находился на передовой, было одной из причин того, что несколько раз проходила информация о его гибели, сеявшая надежду в стане его врагов. Хотя он все же был ранен. Например, под Бихачем в сентябре 1994 года.

На посту командира Книнского корпуса многого Младичу сделать не удалось. Так, подчиняясь политическому руководству, он не стал брать важнейшие стратегические пункты - города Задар и Шибеник, хотя, по его утверждению, это можно было сделать в период времени от нескольких часов до двух дней.

Весной 1992 года Младич получил свое главное назначение - он возглавляет Второй военный округ, штаб которого во времена СФРЮ находился в Сараеве. К тому времени командование округа уже было переведено из Сараево. В ходе вывода подразделений ЮНА из этого города на них было совершено неожиданное нападение, во время которого многие военнослужащие погибли. Много офицеров штаба округа оставили в Сараево свои семьи. Некоторые офицеры так ничего и не узнают о них, уже никогда не встретят своих родных.

Младич немедленно приступил к формированию командного состава, к укреплению штаба округа, привлек к работе и пришедших с ним из Книна офицеров и тех, кто остался. Все приходилось начинать заново.

Тогда же некоторые источники сообщили Младичу, что готовится вывод ЮНА со всей территории Боснии и Герцеговины. Генерал признается, что его это страшно потрясло. Не верилось, что безоружный народ вот так запросто бросят в беде. И вот решение вывести ЮНА последовало. Военно-политическое руководство боснийских сербов немедленно решило создать свою армию. Постановление об этом было принято на Скупщине в Баня Луке 11-12 мая. Караджич сообщил Младичу, что генерал получает должность командующего.

Последовал скоропалительный вывод ЮНА. До войны в Боснии и Герцеговине сербы проживали приблизительно на 2/3 ее территории. Эти-то земли народ, на ней живший веками, и защищал Младич. Не случайными были его слова о том, что его армия - это весь народ республики Сербской. И были это не просто слова! Народ, не мыслящий себя в отрыве от Сербии, в составе вымороченного, искусственно созданного исламского фундаменталисткого государства, поднялся в бой за свою землю, свои дома, свою историю.

Младич объяснял журналистам:

- Вы должны понять суть конфликта. На нас напали наши соседи, люди, рядом с которыми мы прожили всю жизнь. Это война соседей и бывших друзей, которые, проснувшись в один из дней, начали убивать друг друга.

У самого Младича в Сараеве находился дом. Во время боев генерал наблюдал с горы, как горит этот дом. И он не знал тогда: спаслись ли его мать и семья. В тот день началась резня сербов в пригороде Сараева - Пофаличи. Именно здесь и был его дом. Резню организовал и возглавил известный сараевский уголовник Юсуф Празина. Заместитель председателя мусульманского правительства Эюб Ганич давал Юсуфу команды по рации: “Убивайте сербов и их солдат без пощады, грабьте и сжигайте их!.. Сербские скоты не должны ходить по Сараеву! Истребляй их, Юко!”

Семье Младича спастись удалось. Между прочим, о готовящемся погроме им сообщил приятель Младича, сосед-мусульманин Хамид Дуранович. Родные Младича ушли из дома буквально в одних тапочках. Зато шестнадцатилетний сын Дурановича хвастался по сараевскому ТВ, что это он поджег дом Младичей: “Все Младичи успели бежать, а дом не убежал!”

Младич не знал поражений в бою. Не только в силу полководческого таланта (одно из его прозвищ в прессе - “Сербский Наполеон”). Он знал цену этой войне: “Если мы проиграем эту войну, то потеряем все!” Количество его врагов, в том числе и в Югославии, росло. Его решили подавить морально. Абсурдные обвинения в несовершенных преступлениях (США объявили его военным преступником. Позже специально для него и Р. Караджича был создан Гаагский “трибунал”) и жестокостях стали появляться не только в иностранной, но и в югославской печати. В военных преступлениях его обвиняли Вук Драшкович, Весна Пешич и др. С некоторыми публикациями в белградской печати связывают самоубийство в марте 1994 года его 23-летней дочери Анны в Белграде. Но даже факт самоубийства ставится многими под сомнение.

Когда Скупщина Республики Сербской рассматривала план Вэнса-Оуэна (по которому сербам оставляли около 40 % территории Боснии и Герцеговины, то есть они должны были отдать более 20 % контролируемой территории), Младич выступил перед депутатами и убедил их не поддерживать этот план. Генерал напомнил, что сербские границы в Боснии “размечены” сербской кровью, и никто не имеет права их менять, а главное - со своей территории уходят только армии, потерпевшие поражение.

Чтобы заставить боснийских сербов пойти на уступки, Милошевич объявил им блокаду по р. Дрин. Это был удар в спину.

А пресловутое “международное сообщество” перешло от угроз к их осуществлению…