Газета Завтра 3 (1155 2016)

как славно жилось бы в Израиле,

когда б не жара и евреи!

Игорь Губерман

Начальные кадры: бескрайняя пустыня, по жёлтому песку ползёт чёрная змея и под заунывную музыку идут по жаре два чудака с огромными чемоданами. Думаю, это была самая тяжёлая в жизни съёмка Познера и Урганта, поскольку все остальные: в ресторанах, шикарных офисах, в гостях у соплеменников, — сплошной кайф. Лучшим из представленных 8 ми эпизодов был 5-й по счету, "Давид и Голиаф". По двум причинам: во-первых, там почти не было Урганта (Познер оставил только школьный вопрос-ответ: "Как вы относитесь к арабам?". — "Я их не знаю"…), а во-вторых, было очень мало слов и самого Познера, зато перед нами промелькнул калейдоскоп интересных лиц и мнений. То, что скажут политики, — понятно, тем более, что я сам был в Израиле в разгар выборной компании и всё это слышал, начиная с премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Запомнились фразы Авигдора Либермана ("Зачем нас Моисей привёл сюда, а не к границам Швейцарии?"), Натана Щаранского ("Нас Франция очень любила, когда нас отправляли в концлагеря", — напомню, сам Анатолий Щаранский родился в Сталино, в 1948 году); Фаины Киршенбаум ("Какие еврейские поселения?! Если имеется в виду строительство внутри Иерусалима, то это наша древняя столица!"), писателя Меира Шалева ("Страна впала в эйфорию после побед на арабами. Люди перестали думать логически. К политике примешалась религия, а это — всегда беда!") и Давида Гроссмана ("Нельзя жить в таком доме. Я хочу реальных границ, но устойчивых, понятных!").

Собственно, писатели высказывали самые трезвые и перспективные суждения, как и уникальная миниатюрная женщина, несгибаемый борец, этническая арабка Ханин Зуаби. Она была избрана в кнессет в 2009 году и стала первой женщиной, попавшей в кнессет по партийным спискам арабских партий. Родилась в библейском Назарете, закончила Еврейский Университет в Иерусалиме, который закончил и русскоязычный писатель Д. Глуховский. Стала первым арабским гражданином Израиля, закончившим там курс журналистики, и позже организовала первые занятия по журналистике в арабских школах. Говорила убеждённо и язвительно: "Хороший араб — тот, который принимает все еврейские условия. Я должна полностью признать сионистский проект. Я должна каждый день благодарить Израиль. За что и почему?". Но автор огромных книг Познер отмолчался; ни на этот вопрос журналистки, ни на рассуждения писателей никак не реагировал. В конце серии идут кадры атак, терактов, сигналов тревоги, а наши путешественники сидят в комфорте и рассуждают: "Тяжёлый вопрос…!" (Ургант). "Да-а… Не будет решения конфликта. Я не знаю, я думаю, что это безвыходное положение. Мне кажется, что руководителям даже нравится не решать его, и это выгодно с точки зрения помощи США". То есть Познеру плевать и на арабов, и даже на евреев — только помощь США интересна. Этот себялюбивый человек замахнулся на всеохватное полотно, забыв библейскую заповедь для творческого человека: "Я знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих". Так говорит Христос об отсутствии благодати, но Эрнст же такого еле тёплому Познеру не скажет!

А ведь какой пиар задолго до трансляции устроили: брифинг в Домжуре, статьи в газетах до выхода в эфир, беспрерывные анонсы на Первом, а в результате — пшик! Восьмисерийный проект Познера "Еврейское счастье", поставленный в самые выигрышные условия, среди каникулярной пустоты и набивших оскомину повторялок, — потерпел провал. Почему же? — вскинутся редеющие поклонники Владимира Познера (поклонники Урганта вообще пусть смотрят "Вечерний У"!). Попробую объяснить… Израиль — страна искусственная, неожиданная, противоречивая, но и весьма показательная. Да, это страна молодая (Ургант по сценарию подметил: мол, вы-то, Владимир Владимирович, постарше будете!), но одновременно и древняя, как еврейский мир. Познер, который не раз сознательно оговаривался "мы — французы", должен знать, что Жюль Ренан в "Истории Израиля" писал: "Евреи призваны больше к тому, чтобы содействовать прогрессу в каждой стране, чем к тому, чтобы составлять отдельное государство". Насчёт прогресса — спорный вопрос, а вот какое государство создали прогрессисты — вопрос интересный, но, увы, оставшийся без весомого и глубокого ответа Познера и компании.

"Два еврея едут на свою прародину…" А евреи ли они? "Тот, кого не преследовали, не есть еврей", — так гласит Талмуд (Хагига, 5 а). Познера как еврея совершенно не преследовали — наоборот, приняли в партию и использовали в высокооплачиваемой агитационной работе: вначале — просоветской, а потом, понятно, — и антисоветской. Ургант — сын и внук актёров, с детства катался, как сыр в масле. Всем бы такие "преследования", чего бы там Познер ни сочинял в толстенных своих книгах!