Газета Завтра 30 (1079 2014)

памяти Павла Рыженко

В мастерскую художника Павла Рыженко пробиралась сквозь Смуту 90-х и непогоды. Вернее, так сказать: вдруг разыгравшаяся при выходе из метро "Достоевская" непогода казалась мне знамением Смуты 90-х - и сквозь неё я пробиралась в мастерскую художника Павла Рыженко Был март. Ветер свирепствовал, да так, что сорвал с головы шапку и унес куда-то в темноту, пронизываемую лучами фонарей. Хлопья снега слепили, под ногами Березиной разливалось месиво из дорожной грязи и ледяной крошки. Короче, отступающим французом, перемотанная шарфом, с мокрыми ногами явилась в Студию военных художников имени Грекова. Поднялась на второй этаж, прошла несколько шагов по коридору, и остановилась.

Дверь нараспашку. Звуки адажио соль-минор Альбиони покалывают воздух, в дверях, откинувшись на спинку кресла, запрокинув голову, чтобы сквозь потолок смотреть в небо и прозревать среди небесных фресок то битву при Калке, то князя Дмитрия Донского, припавшего к плечу Сергия, то в оболганном Царскосельском дворце Николая II, еще вчера которому "Многая лета!" гласили, а сегодня "Распни! Распни!" - кричат Подлинное искусство - всегда мистично.

И место-то какое! Святово! где я впервые услышала о Павле Рыженко, перелистывая страницы календаря с репродукциями его картин. Масштабность мышления, взыскание истины, академичность письма в духе Рембрандта и Тинторетто вызывали в моем воображении образ отшельника, что скрывает себя в боярских хоромах И вот первое впечатление от знакомства с Павлом Рыженко "вживую" - конфликт. Обвожу взглядом комнату - освещенную лампами дневного света, в приставленных к стенкам холстах, - и понять не могу: неужто эти двадцать квадратных метров и есть мастерская Павла Рыженко? неужто здесь и создаются диарамы-гиганты? Подлинное искусство - всегда чудесно.

В одном не ошиблась. В лице Павла Рыженко передо мной предстал атлет-богатырь, художник огромного апломба. "Я же не для всех пишу, далеко не для всех", - манифестировал сразу А потом мы заговорили. И речь, и манера в штыки встречать каждый вопрос, брутально, на него отвечая, мне в Рыженко дико нравилась. С какой-то силой Геркулеса переворачивал он нашу действительность с головы на ноги, его характеристики интеллигенции, "пятой колонны", провинции, как всё, до боли узнаваемое, вызывали во мне то улыбку, то искренний смех. Не интервью, а турнир на рапирах: вопрос - ответ со скоростью молнии. И только уже ближе к концу разговора появились вальяжность и та нерасторопность речи, где задумчивость оттенялась печалью. Павел Рыженко вспоминал родную Калугу, ледоход на Оке И будто бы не он, а уже я сама стояла на высоком берегу реки, мимо неслись с грохотом, наезжая одна на другую, льдины, похожие на айсберги Словно это я пьянела от цветов сирени в сквере перед отчим домом И с легким головокружением совершала путешествия вслед за воображением художника: античный Рим, средневековая Русь, Петербург Серебряного века. Подлинное искусство - всегда забвение.

Павел Рыженко "взорвал" 90-е. Представил дипломную работу - и институт живописи и ваяния Глазунова ахнул. В центре Москвы, посреди, "разлагающейся, как труп, советской кошмарины", - цитирую Павла Рыженко, - с бесконечными хоззонами, с изуродованными, заплеванными парками" - эпос. "Битва при Калке" Павла Рыженко и раньше называли лучшим учеником Глазунова. Теперь же вдруг очевидным стало: ученик может превзойти учителя. Павел Рыженко заявил о себе как о художнике милостью Божией. Последовали циклы работ "Исторические портреты", "Русь историческая", "Царская голгофа". Великолепие и аутентичность "миров" завораживали.

Павел Рыженко творил с одержимостью гения. Химией палитры, что каждую минуту под руками, сжег себе обоняние и уже не чувствовал запаха красок. Интенсивность работы не оставляла времени для салонов, тусовок, галерей Да и смешно сказать, что за галерея затеяла бы посреди 90-х "пиар" художника Павла Рыженко?! В моде - точнее, в кошельке олигархов - мейнстрим из Кулика-Бренера-Тер-Оганяна. Арткритики а-ля Екатерина Деготь стояли на посту, капитализируя рубку икон, онанизм на месте будущего Храма Христа Спасителя, бешенство человека-собаки..

Нет сомнений в том, что Павел Рыженко не знал себе цены, не отдавал отчета в своем даровании, не замечал вокруг происходящего. И он уединился. Не схиму в миру принял, но присягу дал. Присягу на верность царю Николаю II. И Русь, Россия и, может быть, сам Бог продолжали открывать ему "видения рая"

16 июля 2014 года, накануне дня памяти святых царственных страстотерпцев, Павел Рыженко ушел из жизни. Известие о смерти художника прозвучало как гром среди ясного неба.

И снова, и снова - не укладывается в уме чуждость, ненужность русского гения в современной России. Я затрудняюсь сейчас сказать даже: издан ли альбом Павла Рыженко? Можно ли приобрести такой в книжных магазинах? Но знаю твердо: студентов искусствоведческих отделений российских вузов учат по фолиантам из "акций" куликов.