Газета Завтра 31 (1183 2016)

Лишь несколько месяцев отделяет нас от годовщины памятной даты 25 декабря 1991 года, когда не только де-факто, но и де-юре перестал существовать Советский Союз. Подавляющее большинство не только представителей политического класса, но и населения, не только за рубежом, но и в нашей стране продолжают считать это событие символом и результатом победы в Холодной войне США над СССР.

Однако если без предубеждений и идеологических шор вглядеться в реалии последних 25 лет, то с неизбежностью можно прийти к выводу, что крушение СССР означало не только и не столько поражение реального социализма, сколько начало периода системного кризиса глобальной капиталистической мирохозяйственной системы и всего мироустройства.

В течение короткого срока, за период 1917-1991 гг., мир был, как никогда ранее, упорядочен и структурирован. Более того, после завершения Второй мировой войны, достижения стратегического военного паритета между СССР и США, опережающих в общем и целом темпов экономического роста социалистических стран, эта система, несмотря на локальные и периферийные конфликты, характеризовалась целым рядом поступательных тенденций.

Достаточно последовательно во всех развитых экономиках шёл процесс замещения человеческого труда машинным и интеллектуализация производства. Уверенно росла не только производительность труда, но и доходы, приходящиеся на трудящихся. Непрерывно рос образовательный уровень. В странах "третьего мира" происходило постепенное формирование индустриальных кластеров.

На рубеже 80-х—90х гг. подавляющее большинство этих тенденций были не только прерваны, но и обратились в свою противоположность. С 70-х гг. XX века значительную популярность сначала на Западе, потом в СССР приобрела теория конвергенции между социализмом и капитализмом. Зловещая шутка истории состоит в том, что теория в значительной степени предсказала реальность. В течение последних 25 лет действительно имеют место процессы конвергенции. Однако это отрицательная конвергенция. В бывших социалистических странах проявились и возобладали худшие черты капитализма, а в капиталистических странах всё явственнее проступают черты бюрократического и иждивенческого социализма.

Резко снизились темпы экономического роста в развитых странах. Практически перестали расти доходы не только трудящихся, но и вообще средних слоёв населения. Существовавшее военно-политическое равновесие сломано. В результате, число вооружённых конфликтов в последние 25 лет более чем в 1,6 раза превышает аналогичный показатель за 1966-1991 гг.

К концу нулевых годов мировая экономика, как и предсказывали проницательные экономисты в СССР и США ещё в 70-е—начале 80-х гг. прошлого века, достигла предельного уровня развития для индустриальной технологической базы. Проявлением этого стал крупнейший со времен Великой депрессии кризис мировой системы хозяйствования. Несмотря на различного рода статистические манипуляции, глобальное хозяйство так и не смогло преодолеть последствия кризиса и войти в фазу уверенного динамичного роста.

Нынешняя мировая экономика напоминает большой пузырь. Чтобы убедиться в справедливости диагноза, достаточно привести несколько цифр. Весь мировой ВВП оценивается примерно в 80 трлн. долл. В то же время объём рынка деривативов в настоящее время превышает квардиллион долларов. Динамика капитализации американского рынка акций на порядки превышает темпы роста ВВП страны. Если 25 лет назад соотношение между ценой акций и размерами дивидендов составляло в США примерно 5-6:1, то в настоящее время 23-20:1. Иными словами, покупая акции никто не думает о реальном производстве, а рассматривает их лишь как элемент спекуляций.

Капитализм, в конечном счёте, — это экономический строй, целью которого является получение прибыли. Однако если в 70-е гг. прошлого века в США норма прибыли составляла порядка 5-6%, в 80-е упала до трёх с небольшим процентов, в 90-е стала меньше 3%, а в настоящее время лишь немногим превышает 1,5%, и становится понятным, что традиционного капитализма больше не существует. На место прибыли от реализации продукции пришла погоня за спекулятивными доходами и бесплатными кредитами. Именно поэтому сегодня кредитные ставки колеблются около нуля, а депозиты в некоторых странах уже не приносят доходов, а являются своего рода платой за хранение денег в банке. На этом фоне во время кризиса 13 крупнейших банков получили, как установило расследование компании "Блумберг", от ФРС бесплатных и бессрочных кредитов на сумму более 3 трлн. долл.

Новые угрозы мирового беспредела