Газета Завтра 31 (1235 2017)

Прекрасно. Но, во-первых, никакие каналы это не транслировали. Во-вторых, для кого же Путин появился неожиданно? Разве что для Собчака. Террористы-то, если они были здесь, а не в голове оратора, поджидали жертву — ушки на макушке­. Как мадам Коноплева — Ленина, со взведённым револьвером на железнодорожной платформе под Петроградом.

"Тогда готовилось первое покушение. Проходит год, больше. Путин летит в Азербайджан. Об этом рассказывал покойный Гейдар Алиев и председатель КГБ республики…"

Председатель, кажется, тоже покойный. И что же покойники рассказывали?

"Бомба, которая ждала Путина, приводилась в движение(!) мобильным телефоном…"

А где она его ждала, коварная — под столом Алиева? в российском посольстве? под кроватью в отеле? Неизвестно…

"Американцы, цеэрушники, исследовали эту бомбу — такой бомбы они не видали никогда…"

Это как же понимать? Вместо того чтобы скрыть факт покушения на президента, как это обычно делается, если он не был публичным, как, скажем, на Столыпина — в театре, наши кагэбешники побежали к цеэрушникам с этой бомбой и пытают их: "Коллеги, что это за штучка? Ей хотели поднять на воздух нашего президента". Так? Не верю! У наших наследников Дзержинского есть профессиональное достоинство, они не побежали бы к американцам, а сами разобрались бы во всём.

"Теперь самое невероятное… Террорист-смертник, который должен был взорвать Путина, жив. У него пожизненное заключение…"

Что ж тут невероятного? Не на него же покушались. Но интересно, как его взяли. Или он услышал речь Путина, что в России вот-вот будет создано 25 миллионов высокотехнологических и высокооплачиваемых рабочих мест, возрадовался, прослезился и, как помянутый Герман Ушаков после речи Ленина, явился к охранникам президента, ударил себя в грудь и сказал: "Вяжите меня! Я, подлец, хотел пустить по ветру вашего президента…"

Казалось бы, такого рассказа уже вполне достаточно, чтобы избрать Путина президентом на пятый срок. Но человеку хочется, чтобы уж и на шестой, и поэтому он продолжает свою сагу героической страницей из молодости Владимира Владимировича:

"В Дрездене в любой пивной… вы понимаете, в любой пивной можно услышать: "О, Путин! Тот, который спас наших мальчиков!.."

Вообще-то в пивной чего только не услышишь. Может, и этот рассказ из пивной? Но не будем спешить. Послушаем:

"Поразительно! Вы не знаете и этой замечательной истории о нашем президенте…"

Ведь это упрёк не только тем, кто был в студии, но и всему народу. Но справедливо ли? Я, например, в молодости бывал в дрезденских пивнушках, в театрах Франкфурта-на-Одере, в музеях Мюнхена… Но большинство-то не бывали. Они не тогда в Дрездене, а сейчас дома слышат клики "О, Путин!". Или такие: "Сталин! Путин! Пушкин! Ура!".

"Он никогда об этом не рассказывал…"

Упрёк народу тем более несправедлив. Откуда ж ему знать? А сам-то как узнал, если он — никогда? Неизвестно. И начинает рассказ…

"В ту ночь, когда рухнула Берлинская стена… — (а то было 9 ноября 1989 года) — … в ту ночь две тысячи пьяных дрезденцев, молодые ребятушки, ворвались в Штази, разгромили здание немецкой контрразведки…"

Минуточку! Во-первых, нельзя говорить "немецкая контрразведка", так как было два немецких государства, и тут речь идёт о ГДР. Во-вторых, Штази — это не контрразведка, а Комитет государственной безопасности (КГБ). В-третьих, этот Комитет, естественно, находился не в Дрездене, а в столице, в Берлине, если угодно, в комплексе зданий на Норманенштрассе. Допустим, толпа дрезденцев так упилась, что могла вообразить, будто она в своём городе громит Штази. Но как при всём честном народе мог малевать такую картину вроде бы тверёзый журналист — загадка. И Берлинская стена находилась не в Дрездене, а в соответствии со своим названием — в Берлине, без малого километрах в двухстах от столицы.

"А через забор от КГБ было здание, которое принадлежало Комитету Государственной безопасности СССР…"

Это здание — двухэтажный дрезденский особняк на Ангеликаштрассе, 4. Как понятно любому даже пьяному, "через забор" находилось вовсе не Штази.

"В этом здании старшим по званию был подполковник Путин…"

Ничего подобного, сударь. Старшим был полковник Лазарь Лазаревич Матвеев, а Путин был "старшим" в другом смысле — как парторг.

"Двухтысячная пьяная толпа врывается в здание КГБ СССР…"

Это невозможно. Ну, человек пятьдесят поместились бы в вестибюле, но не больше, это ж не Лужники и даже не стадион "Динамо", а особняк. Но дальше — уж совершенная мистика:

"Семь окон, семь ступенек вниз… Путин вышел с наганом, в котором семь пуль…"