Газета Завтра 318 (1 2000)

Качественное время, в котором прошлое имеет бытие и вес в настоящем, соприсутствует в настоящем, памятью и верностью, силой завета преобразует, преображает это настоящее. Качественное время, в начале которого было Слово, а не обезьяны, пришельцы или амебы, не одичалое население пещер. И это Слово все еще живо ощущается в токе нашей истории, пронзительно-призывно глаголет из глубины веков, возобновляясь бесценным даром в святой Евхаристии. Слово Божие, сказанное всем народам, но особенно нам, русским, чтобы несли Его и хранили свет Его. И чтобы не утратили в темные времена, когда сын погибели обнажит свои мондиалистские клыки.

Русское время, текущее из полноты к трагедии, где древнее ценнее настоящего и где смысл настоящего в постоянном стремлении обратиться вспять, к корням, к истокам, к началу, к Слову.

Есть и другое — революционное, советское время. Оно иное, но то же по-своему сакрально. В нем дышит идеал священного завтра, нового мира справедливости и добра, который должен родиться из страданий и подвигов настоящего поколения. Это пакибытие коммунизма, священная мечта о возвращении "золотого века". Советское время, время борьбы с энтропией мира.

Русское пространство. Качественная ткань места, пейзажа, символики почв и запахов, великих событий и ветров. Это пространство выделанно историей, соткано великой любовью и беспримерным подвигом. Полито нашей кровью, укреплено нашими костями. Русская земля вещая, на каждом шагу — лежат предки. Дышат, стонут, ждут сладостного мига, торопят его.

Священная земля Московской Святой Руси, Третьего Рима. Горделивая территория романовской империи. Избавленное от свинцовый массы капиталистической эксплуатации суровое, страждущее и бодрое советское пространство. На разных этапах совершенно по-разному. Но всегда качественно и священно переживается наше пространство. Это наша история, наше настоящее, наше прошлое. В этом пространстве жизнь, оно сжимается и расширяется? как живое сердце, как сердце печального светлого духа...

Сегодня наглядно видно, как бились отчаянно мы за сакральное пространство и время против удушающих тенет современности, количественного дробления, омертвелых априорий, холодных могильных законов "товар-деньги-товар"... Да, мы шли на компромисс. Да, мы пытались сочетать нашу истинную волю и истинный путь с заимствованными извне элементами. Но мы лишь маскировались, хитрили, отвлекали внимание. Мы всегда оставались (и остаемся) в глубине души русскими, загадочным народом, которому вверен великий завет. Мы шли своим путем, настаивали на своей правде. И когда принимали крещение в Днепре, и тогда, когда созидали блаженное и светлое Московское Царство, и когда служили царям, и когда строили новый советский мир. Мы несли свет и печаль, страдание и возвышенный, напряженный парадокс, воплощенный в нашей истории, в наших землях, наших душах.

"Новый мировой порядок" хочет заставить нас заплатить по счетам, принуждает нас раскаяться в содеянном, рассыпаться, рассосаться, раствориться, признать свою неправоту — причем не только в области силы, но и в области духа (отсюда стремление перевоспитать нас по учебникам Сороса и унизительным рецептам новых атлантистских полицаев из "союза правых сил": мол, "двигайте телом", торгуйте, наслаждайтесь и забудьте о своем прошлом, о своем "я" — оно кроваво, жестоко, лениво и порочно, "двигайте телом").

Время и пространство, которые приходят вместе с "новым мировым порядком", несовместимы с Россией как целым, как качественным и особым субъектом мировой истории, участником священного пространства и его загадочной, насыщенной духовным смыслом символической динамики.

Мы — резюме мира Традиции. "Новый мировой порядок" — финальная акция в ее затянувшейся казни.

Запад не просто на нас давит или тянет с кредитами, не просто нас унижает или высокомерно обучает. Нам отрубают голову, у нас вырывают сердце. У нас силой отнимают настоящее, прошлое и будущее, нас изгоняют из того континента, который является священной Родиной нашей души.

В будущем нам гарантирована ночь исторического небытия. И если кучки русских сохранят как фольклорную дань политкорректности, как индейцев в северо-американских резервациях. Приезжающие малазийские туристы будут информированы: "а здесь вы видите русский изба-мужик, кресто-балалайка и т.е. борщ по-достоевски". Фотоаппараты защелкают — "O, really?"

Really!

Черный миллениум для нас.