Читаем Газета Завтра 346 (29 2000) полностью

Интересное свидетельство оставил офицер одной из штурмовых колонн, казалось бы, безнадежно застрявших под Кенигсбергом: "…Приехал командующий фронтом, офицеры, с ними священники с какой-то иконой. Многие стали шутить: "Попов нам только не хватало!" Но командующий велел прекратить шутки, построиться и снять головные уборы. Священники отслужили молебен и пошли с иконой к вражеским укреплениям — на верную смерть… Однако немцы почему-то не стреляли. Была дана команда, начался штурм… Потом пленные немцы, тыча пальцами в небо, сбивчиво говорили что-то про "Мадонну"… Оказалось, что в момент штурма у них у всех одновременно отказало оружие…"



Россия по праву считает себя "уделом Пресвятой Богородицы". Бесчисленные чудотворные образы Пречистой Девы сопутствовали Руси на всех исторических этапах. Как правило, это были старинные Византийские иконы (чудесным образом попавшие к нам) или списки с них, созданные русскими мастерами. И лишь Казанский образ не имеет аналогов. Богородичной иконы с таким изводом нет и никогда не было прежде — это поистине наше национальное духовное достояние...


Из толщи земли, как некий драгоценный клад, явил себя образ Пречистой. Вдалеке от признанных церковных центров. Посреди пестрой, многоликой Евразии. Пропитывая ее почву творческими энергиями, благословляя населяющие ее народы на подвиг государственного строительства.



Владимир ГОЛЫШЕВ


Купите дом! Современное строительство дачных домов недорого 9 - компания Rift. Уютные комнаты.


Александр Росляков КРАСКИ ЯРМАРКИ


В Московском камерном театре Бориса Покровского прошла премьера — редко исполняемая опера Мусоргского "Сорочинская ярмарка".


Мастерство режиссера Покровского — складывать из массы ярких увлекательных сцен и деталей единое сценическое целое. Его главный герой всегда — сама опера, восходящая в финале к смысловому совершенству и простоте, доступным только очень сильному художнику.


Начало "Ярмарки" стремительно внедряет зрителя в волшебный гоголевский малоросский колорит. Нарядные декорации, одушевленные верной игрой актеров, в точности отвечают сказанному со сцены: "Мы ищем чудесную страну, сотворенную фантазией великих Гоголя и Мусоргского". И с первого же хора с лихой ярмарочной пляской зал невольно делается живым соучастником всей зажигательной картины.


Затем завязывается комическая интрига. Красавец Грицько хочет жениться на красавице Парасе, дочери мужика Черевика, прикатившего со всем семейством на Сорочинскую ярмарку. Но его злая жена Хивря, мелкая людская корысть да нечестивые страстишки, коими тотчас пользуется бес, расстраивают свадьбу.


И тут пронзительным контрастом к шутовскому действию звучит ключевая ария Грицька. Единственное в мировом искусстве и предельно выразительное сочетание: голос в сопровождении одинокого, прерывисто вздыхающего фагота. И зрителя, только что смеявшегося над ярмарочным балаганом, захватывает нестерпимая грусть парубка, разлученного со своей дивчиной.


Эта нота грусти, великолепно выведенная солистом Олегом Губаревым, сразу придает всей опере новый объем. Уже понятно, что за балаганом — нешуточная человеческая страсть. Произошел разрыв сердец, и сердце парубка неудержимо рвется сквозь весь внешний разворот комических событий к новому соединению.


И наконец в финале этой грустной ноте отвечает так же задушевно и сполна Парася в исполнении Оксаны Лесничей. Дивчина в подвенечном платье возникает со своей арией прямо из зала, из прохода между зрителями, словно даруемая соучаствующей публикой счастливцу Грицьку.


И вся хитроспленная буффонада венчается кристально простой и внятной для души развязкой: союз любящих сердец — всему венец. Сила же постановки в том, что она впрямь внушает зрителю, что да, такой союз возможен — всем разрывам вопреки. Что чудесная страна Мусоргского и Гоголя, где сердца соединяются, жива во глубине и наших душ, сбитых с толку современным дьяволом раздора. Эта страна здесь, рядом — стоит только руку протянуть. И мудрый, поразительно живой для своих 88 лет творец спектакля как бы направляет наши руки к долгожданному сердечному согласию.


После премьеры Борис Покровский любезно согласился ответить на вопросы корреспондента.


— Борис Александрович, ваша "Сорочинская ярмарка" — явный, даже вызывающий поворот от современности и злобы дня к поэтике нашего прошлого. Чем вызван такой замысел?


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика