Газета Завтра 35 (1187 2016)

В годы моего детства коллизия под названием «Девятый вал» разве что конфетные обёртки не украшала. Иллюстрации журнала «Огонёк», репродукции на стенах колхозных клубов и студенческих общежитий, школьное сочинение по картине. Её часто поминали беллетристы. Персонажи рассказов — школьники и взрослые люди — смотрели на эту драму и подпитывались мужеством. Длинноволосые юноши из соседнего ПТУ орали ужасными голосами «За тех, кто в море!» - о том, что буря — пустяк и представляли сюжет Айвазовского, где смерть и надежда сошлись в последней битве. Разумеется, у феодосийского романтика-мариниста было много волн, парусов и рассветов, но знакомство с художниками почти всегда начинается с какой-нибудь известной и по сути - фоновой вещи. «Девятый вал» выглядит устрашающе и, вместе с тем — легко, воздушно. Особенность романтического миросозецания - мир красив даже в минуту гибели. Особенно — в минуту гибели. Художник даёт шанс крохотным человечкам, пытающимся уцелеть. Обломок мачты, напоминающий крест. За мрачной водой — живое сияние. Школьникам полагалось писать, что матросы непременно спасутся... Есть авторы, наилучшим образом формирующие детские вкусы. В первом ряду — Айвазовский. Его надо смотреть, когда читаешь «Алые паруса» и «Бегущую по волнам». Грин созвучен Айвазовскому. Феодосия, крымский воздух — вот, что их навек объединило. «Грэй несколько раз приходил смотреть эту картину. Она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя. В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним, роясь в библиотеке, выискивая и жадно читая те книги, за золотой дверью которых открывалось синее сияние океана. Там, сея за кормой пену, двигались корабли». Страсть к приключениям, любовь к трудностям, зов романтики. И — молитва морю.

В Третьяковской Галерее (здание на Крымском валу, д.3) сейчас работает выставка, посвящённая 200-летию Ивана Константиновича Айвазовского. Конечно, он интересен сам по себе, но его основной мотив — Крым — сегодня, как никогда актуален. Бывает так, что произведения художника или, скажем, поэта лежат в кладовых памяти, вспоминаясь безо всякой привязки к нашей бытности, но вот происходит нечто важное, требующее осмысления и тогда мы по-новому читаем, смотрим, впитываем. Айвазовский — это не только очаровательные марины с неизменной луной и прозрачным тёплым светом; это безусловно, «Крым наш!» Искусствоведческие словари констатируют, что Иван Айвазовский широко известен не лишь в России, но и в Европе и стоит в ряду выдающихся маринистов. Художник много ездил по миру — в его галерее имеется и «Ниагарский водопад» (1893). Неаполь, Константинополь, Амстердам — везде он наблюдал свою любимую стихию — воду. Человек дивно счастливый, что редкость для творца. Этот оптимизм передаётся через его полотна — даже если это буря, морское сражение или сломанные мачты. Сломанная мачта — ещё не сломанная мечта. Айвазовский — умиротворяет и настраивает на несвойственную всем нам безмятежность.

Модная тема последнего времени — очереди «за искусством». Агрессивная, заряженная публика, преференции для владельцев электронных билетов, издевательские таблички на лестнице «Осталось примерно 60 минут» - мол, ещё целый час тут проторчите. Я не берусь судить, кого в этой очереди больше — знатоков искусства, любителей разрекламированных и популярных выставок, фанатов Айвазовского или просто тусующейся молодёжи, которой всё равно, где стряпать селфи, ибо толпа — разнородна. Одни пришли пополнить запас впечатлений, другие — услышали, что привезли кого-то знаменитого, третьи — научены встраиваться в любой «хвост» под лозунгом: «Значит дают что-то дефицитное!». У каждого — свой путь и своя причина пойти или не пойти на выставку. «Можно сказать, что за две неполные недели работы выставки её посещаемость превысила по посещаемости известную выставку Серова", — сказал министр культуры Владимир Мединский. Инцидентов в выламыванием дверей пока не наблюдалось. Однако подытоживать рановато — выставка продлится до 20 ноября.