Газета Завтра 353 (36 2000)

Сахалин пребывает в состоянии глубокого затяжного кризиса. Из 11 угольных шахт закрыто 11, из 7 целлюлозно-бумажных комбинатов закрыто 6, уровень безработицы почти в 2 раза выше среднего по России. Решение целого ряда насущных проблем сахалинцев невозможно без действенной помощи со стороны федеральных властей. Естественно, что немалые надежды при этом они связывают с депутатом Государственной думы от Сахалинской области Иваном Андреевичем Ждакаевым — человеком опытным, поскольку область он представляет в нижней палате с самых первых выборов.

Однако интересы области он понимает, прямо скажем, своеобразно. Известно, что рыболовство на Сахалине — ведущая отрасль. Казалось бы, кому, как не депутату, радеть о сахалинских рыболовах. Однако депутатскому сердцу гораздо ближе оказались интересы далеких черноморских рыбаков, в частности, тех, что трудятся в ЗАО "Флот Новороссийского морского торгового порта", которые, по его мнению, имеют весьма малую квоту на морские биоресурсы. Официально И.Ждакаев озаботился этим вопросом, когда узнал о безобразиях в распределении квот в родном регионе. После рассмотрения в Госкомрыболовстве депутатского запроса Ждакаева, в котором тот сигнализировал о нарушениях в квотировании, имевших место на Сахалине, квоты местным рыбакам были существенно урезаны. Соответственно была повышена квота рыбакам ЗАО "Флот НМТП".

Однако избиратели спрашивают: а не оказало ли ЗАО "Флот НМТП" И.Ждакаеву достаточно весомую финансовую поддержку на последних выборах в Государственную думу, перечислив в его фонд кругленькую сумму в несколько сот тысяч рублей?

Столь же непредсказуемо, порывисто, неожиданно проявляет себя И.Ждакаев в вопросах законотворческой деятельности. Одна из любимых его тем — закон "О соглашениях о разделе продукции". Он недоволен действующим законом о СРП, так как, по его убеждению, он выгоднее зарубежным инвесторам, чем России. Таким невыгодным для страны соглашением он считает инвестиционный проект "Сахалин-2". Депутат даже предложил свой вариант поправок к закону “Об СРП”.

Предлагаемые им поправки на первый взгляд очень привлекательны. Еще бы, действующий закон предусматривает приобретение иностранными инвесторами 70% оборудования, производимого российскими предприятиями, а И.Ждакаев желает, чтобы закон обязывал иностранных инвесторов приобретать 100% нефтегазодобывающего оборудования российского производства. Однако реальность, к сожалению, такова, что и сегодня, и в ближайшие годы отечественные производители не в состоянии конкурировать с высокотехнологичными западными производителями. Поэтому вызывает большое сомнение, что такие новации увеличат инвестиционную привлекательность края. Скорее, наоборот. Уже сейчас из 13000 уволенных нефтяников работу смогли найти лишь 300 человек.

Кроме того, критикуя "Сахалин-2", депутат скромно умалчивает о том, что в свое время проголосовал за его принятие. Так что же, мы имеем дело с феноменом внезапного прозрения? Или же были какие-то другие весомые мотивы, побудившие И.Ждакаева проголосовать в поддержку заведомо невыгодного, как он теперь утверждает, проекта?

Нестандартность, оригинальность избранника сахалинцев проявляется во всем. К примеру, обычные заурядные депутаты, чем дольше работают в парламенте, тем активнее выказывают себя. Например, год от году чаще выступают на пленарных заседаниях. У И.Ждакаева динамика прямо противоположная: в 1996 году он выступил на пленарных заседаниях Государственной думы 13 раз, в 1997 г. — 8, в 1998 году — 1 раз.

Похоже, что законотворческой и законодательной деятельности депутат предпочитает индивидуальную работу с людьми. В частности, очень чутко откликается на просьбы о помощи людей, попавших под следствие.

Например, в 1997 году вступился за обвиненного в мошенничестве крупного сахалинского предпринимателя Виктора Аверина, в результате чего решение суда первой инстанции, приговорившего Аверина к 5 годам лишения свободы условно, было судом следующей инстанции отменено, а потом и вовсе тихо спущено на тормозах.

В этом году И.Ждакаев направил в Генпрокуратуру ходатайство за обвиняемого во взяточничестве работника Главной военной прокуратуры генерал-майора А.Кудряшова. До суда дело не дошло, так как Кудряшов попал под амнистию. Но ведь согласие на нее — косвенное признание неладов с законом.