Газета Завтра 37 (1241 2017)

В журналистско-блогерской среде возникло непонятно откуда убеждение, что новый альбом Касты остросоциален. Это совершеннейшая иллюзия. В альбоме есть претензия на это, но объективно почти ничего действительно остросоциального в альбоме нет. Очевидно, что задеть остросоциальные или политические темы даже и не входило в задачи этого альбома. Альбом рассказывает, прежде всего, о самих участниках группы, о том как они ходят в магазин, забирают детей из садика, возвращаются в родной город и идут по улицам, вспоминая давно прошедшее и ностальгируя. Реакция на социум и на государство здесь является элементом субъективным, ни в коем случае не самоценным. Влади в интервью по поводу альбома сказал, что Шым является в коллективе главным политиком, и те несколько социально-политических высказываний, которые присутствуют в альбоме, принадлежат как раз Шыму, но нисколько не претендуют на то чтобы обозначить самостоятельную линию в альбоме. Что касается остальных участников группы, то, судя по всему, вопрос «политический» (беру слово в кавычки, ибо в данном случае имеется в виду в самом широком смысле вопрос о происходящем в мире, т.е. вопрос мировоззренческий) вообще не стоит у них в повестке дня, или же они просто не разбираются толком в «политике».

Так, например, Влади, в интервью одному блогеру, говорит, что он голосовал за Прохорова, хотя он не хотел, чтобы Прохоров был президентом. Перед этим он заявил, что выступал в поддержку Навального (цитирую) «потому что, вероятно, читал его программу», но при этом Влади признается, что уже не помнит, в чем она заключалась, однако выступал за Навального он именно для того чтобы заявить свою позицию. Вероятно, в чем заключалась его собственная позиция на тот момент Влади, тоже не помнит…

Шым, комментируя альбом (то, что свой альбом понадобилось комментировать самому же рэперу, тоже о многом говорит), говорит так: «Нашему народу бы раны лечить. Ан нет, опять набат с кремлевских башен! Новые репрессии и старые лозунги. К счастью, в промывке мозгов была передышка в 20 с небольшим лет. А 20 лет — это поколение. Я верю в это поколение».