Газета Завтра 37 (1241 2017)

Эти стрелки - жестокие? Скорее, отчаявшиеся, неимоверно слабые. Жестокость – это вообще проявление слабости, а не силы, это своего рода истерика. Сильный и выдержанный – если и использует насилие, то строго дозированно и по делу. Оно у него всегда «мотивированное». А если «немотивированное» – значит, истерика. Кто-то в истерике бьётся головой об стенку, а кто-то палит из ружья. Американские законы, дозволяющие ношение оружия, родились в эпоху сильных и выдержанных, привязанных к жизни. Истерикам, подсознательно тяготеющим к смерти, даже бейсбольную биту доверять страшно.

Для экстренной энергетической помощи обессилевшим горемыкам придумано несколько современных средств. Например, ритмичная, рвущая перепонки, уродская музыка. Многие люди без неё просто жить не могут, она – везде, и спасу от неё нет. Но она – нужна. Она несёт некую энергию. Дурную, ненастоящую, но хоть какую… Это что-то вроде ватки с нашатырным спиртом, поднесённой к носу обморочного. А когда эта «музыка» соединена ещё с мельканием – тогда ещё лучше, больше энергии. Дрянной, суррогатной, но всё же энергии.

Постоянный ор – из этого ряда. Посмотрите телевизор. Все непрестанно орут – по самому ничтожному поводу. Ор – это ярчайший проявитель слабости и бессилия, энергетического упадка.

Всё это напоминает вселенское уродство Саши Чёрного: 

О дом сумасшедших, огромный и грязный! 

К оконным глазницам припал человек:

Он видит бесформенный мрак безобразный - 

И в страхе, что это навек!

Уродство в том числе эстетическое. Современный горожанин крайне мало видит красивого: только бетонные громады, рядом с которыми он ощущает себя маленьким и потерянным; травы, деревьев – всё меньше, даже снега зимой – не видно. Постройки – подавляют его, высасывают и без того скудные силы. У итальянцев есть выражение, касающееся архитектуры – «по мерке человека». То, что сегодня строится, эту меру не то, что нарушает, - перечёркивает. Необъятные супермаркеты, аэропорты, гостиницы – всё это очень удобно и вроде бы правильно, но превращает человека в микроскопического и ничего не значащего муравьишку.

Одно время высказывалась идея, и, возможно, верная: огромная, расчерченная клеточками-окнами, геометрически правильная поверхность способствует росту агрессии. Скорее, дело обстоит слегка иначе: житьё в современном городском поселении угнетает и обессилевает человека, внушает ему чувство социальной пыли, гонимой ветром. А это чувство – чревато агрессией. Она может быть направлена или вовне, или на себя – это уж как придётся.