Газета Завтра 377 (8 2001)

Тем временем российские евреи лишь мечтали о равноправии. Темп реформ Александра II казался еврейской молодежи недостаточным. Поэтому молодежь устремлялась в народничество: подбивать крестьянскую массу на свержение самодержавия. А 1 марта 1881 года "Народной воле" удалось взорвать самого царя-реформатора. Исполнителями теракта были русские, но за ними стояли те, кто в 1876 году создал в Лондоне "Народную волю". А их фамилии звучали так, что вопрос о национальности даже не возникал: Либерман, Гойзденберг, Цукерман...

Вступивший на престол Александр III, для которого участие евреев в убийстве отца не было тайной, прекратил отцовские реформы, не только восстановил, но и ужесточил антиеврейское законодательство. В народе слух об убийстве государя евреями" вызвал мощную погромную волну. Но погромы не охладили революционного пыла еврейской молодежи. Еврейские общины России стали к концу XIX века неиссякаемой питательной средой для народников, большевиков, эсеров и прочих революционеров всех мастей.

Возможно, это стало еще одним фактором, способствовавшим росту российского антисемитизма. Сегодня ведь очень многие россияне оценивают Великую Октябрьскую революцию совсем не так, как они это делали всего десять лет назад, и можно допустить, что полностью разделяют точку зрения Абрама Войновича, который считает, что "Евреи, будучи гонимыми на протяжении всей новой истории, сами принесли иным народам множество тягот и несчастий. Только русский народ на протяжении последнего столетия испытал, при активном вмешательстве евреев, как минимум две исторические трагедии. Первая произошла в начале нынешнего века и связана с Великой Октябрьской социалистической революцией и последовавшими за ней невзгодами, вторая — в конце века — связана с крахом социализма и развалом СССР. Неудивительно, что, прощаясь с ХХ столетием, великий русский народ уносит в своей памяти стойкую неприязнь к евреям" (Internet, http://www. gull. ptt.ru/Ekonom/jews.htm).

Прежде чем перейти непосредственно к революции и роли российского еврейства в ней, посмотрим, кто был его (российского еврейства) союзником и, возможно, наставником в подготовке и осуществлении революционного взрыва.

МАСОНСТВО И РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ

Становление российского масонства приходится как раз на конец XIX—начало XX века. Собственно, если соблюдать историческую точность, то надо сказать, что российское масонство ведет свой отсчет еще с XVIII века. Но самодержавие уже в ту пору почувствовало в нем врага, и 1 августа 1822 года его деятельность была запрещена высочайшим рескриптом Александра I. Далее оно действовало либо подпольно, либо под прикрытием французских, бельгийских и германских масонских лож. Правда, несмотря на запрет, уже в конце XIX века и особенно в первые годы XX века масоны стали постепенно выходить из подполья. А в 1906 году Николай II отменил запрет Александра I.

До того ядром подпольного российского масонства была группа лекторов и руководителей Русской высшей школы социальных наук (Париж, 1901—1905 гг.), куда входили М.М.Ковалевский, Н.Н.Баженов (психиатр, председатель Московского литературно-художест-венного кружка) и С.А.Котляревский (профессор Московского университета). Первая русская масонская ложа была организована М.М.Ковалевским тоже в Париже. Среди масонов этой ложи называют адвоката Е.И.Кедрина, писателя А.В.Амфитеатрова, юриста В.А.Маклакова. Российское масонство было тесно связано с нелегальными политическими организациями типа "Союза освобождения", созданного в июле 1903 года в Шафхаузене (Швейцария). Ведущую роль в нем играли все те же лица: М.М.Ковалевский, С.Н.Прокопович, Н.Н.Баженов. "По сути дела, этими людьми было создано либерально-масонское подполье, т.е. тайная организация, которая под оболочкой политического либерализма преследовала откровенно масонские цели" (О.А.Платонов, История русского народа в XX веке. Том 1).

Масонский характер "Союза освобождения" признается П.Милюковым, который писал, что именно от его руководителей он получал многократные и настойчивые предложения "войти в некий тайный союз". Милюков говорит также о тайных решениях неизвестного ему коллектива, стоявшего за "Союзом освобождения", который управлял его общественной деятельностью. "Впоследствии мне,— писал Милюков,— однако, пришлось считаться с готовыми решениями, принятыми без моего участия, и довольствоваться тем, что я не нес за них личной ответственности... Против целого течения я все равно идти бы не смог".