Газета Завтра 38 (1242 2017)

Виноваты в потере её боеспособности не большевики, а самодержавные порядки: богачи богатели, бедняки беднели, бесчинствовала полиция, гуляла распутинщина… Буржуазные заговорщики, свергнувшие в феврале 1917-го осточертевшую всем монархию, хотя жаждали продолжения войны, фактически стимулировали окончательный развал и разгром армии.

Миф пятый: сторонники Николая II были беззаветно преданы императору и родине.

Монархисты активно поддержали белогвардейцев, хотя большинство тех не могли простить царю, что он отрёкся от престола, бросив на произвол судьбы правящий класс. Но сотрудничать с интервентами, собиравшимися расчленить державу? С каких пор коллаборационизм входит в понятие патриотизма?

Позднее изрядное число "защитников веры, царя и отечества" пошли на службу к нацистам, присягнули фюреру. Выходит, любовь к царю этих господ тоже являлась фикцией, ибо в планах гитлеровцев было не возрождение самодержавия, а колонизация и геноцид русских.

Список разоблачённых в книге мифов не исчерпывается вышеперечисленными.

 

Теги события:

политика общество алгоритм история

О пустом доме и вольности дворянской

Авторский блог Татьяна Воеводина 13:41 17 сентября 2017

О пустом доме и вольности дворянской

об удивительных константах в русской истории

Татьяна Воеводина

37

Оценить статью: 5 1

В этом сентябре исполнилось200 лет со дня рождения Алексея Константиновича Толстого.

Давайте перечитаем его стихотворение 1849 г.«Пустой дом». 

Стоит опустелый над сонным прудом,

    Где ивы поникли главой,

На славу Растреллием строенный дом,

    И герб на щите вековой.

Куда же делись владельцы? Очень просто: «свинтили» за границу. 

Поветрие моды умчало других

    Из родины в мир, им чужой.

Там русский от русского края отвык,

Забыл свою веру, забыл свой язык!

Дворянство, получившее европейское образование, очень любило уезжать за границу, «в отечество мысли и воображение», как назвал Францию один автор XVIII века. Там господа жили годами на деньги, добытые трудом крестьян. Многие чувствовали себя на Западе более дома, чем в России, что естественно для того, кто выучен французскими учителями по французским книжкам. Россия закономерно казалась им историческим недоразумением, что всегда бывает, когда прикладываешь западную мерку к незападной стране. Займись они в России практической работой, они бы поняли это, но многие ли работали? Такие были, но были они исключениями, вроде помещика Энгельгардта или Левина из «Анны Карениной», чьё занятие сельским хозяйством представлялось всем окружающим чудачеством.