Газета Завтра 399 (30 2001)

В обход Закона РФ “Об именных приватизационных счетах” был издан указ президента, на основании которого и были выпущены пресловутые ваучеры. Поскольку их реальная ценность прямо зависела от властного и силового ресурса обладателя, собственность фактически стала распределяться соответственно объемам этого ресурса, для “простых” граждан составлявшего от 10 до 30$ (за эту сумму и продавались ваучеры “с рук”). А у скупщиков стоимость ваучеров возрастала порою в тысячи раз — пропорционально их влиянию на узкую группу чиновников Госкомимущества во главе с А.Чубайсом. В результате по каналам, которые контролировались родственниками Ельцина, было распределено до 25% всей приватизированной собственности. Через них были сформированы такие крупные “олигархи”, как Березовский, Абрамович, позже Мамут и др. Чиновники Совета министров получили в целом самый крупный куш — 30-35%. “Группе Чубайса” досталось 10-15% собственности, криминальные структуры получили 20-25%. И, наконец, “средние и мелкие собственники”, преимущественно представители “нацменьшинств”, используя механизмы коррупции в чиновничьих кругах, также получили 10-12% собственности. Две последние цифры в сумме отражают степень утраты контроля над ситуацией со стороны официальных властей.

Так создавались “олигархи” — социальная база авторитарного режима Ельцина. Средний класс после изъятия сбережений путем организованной Е.Гайдаром гиперинфляции стремительно люмпенизировался, уже к середине 1993 года перестав быть реальной политической силой. В течение полутора лет социальная база демократии была ликвидирована и возникли условия для установления диктатуры, что и произошло в результате переворота 21 сентября-4 октября 1993 года. Однако прошедший период показал бесперспективность выбранного курса. “Олигархи” проявили себя на редкость неэффективными собственниками, а “криминальная Россия” стала объектом жесткого внешнего давления (включая сюда и феномен Чечни). Второй этап приватизации (залоговые аукционы) характеризовался уже прямым проникновением в российскую экономику иностранного капитала — пока спекулятивного.

В 1998 году возможности поддержания подобного статус-кво рухнули. Начался третий этап передела собственности — на фоне массового роста радикальных настроений среди неимущего и малоимущего населения (от коммунистических до религиозных), в силу чего новое перераспределение собственности представляется не только неизбежным, но и не гладким, не “эволюционным”, чреватым социальными потрясениями. Пока, правда, этот процесс не выходит за рамки российской “элиты” и выглядит в значительной степени управляемым — прежде всего из Кремля, куда на волне “постреволюционного синдрома” пришли в значительной мере “обойденные” в ходе первых двух этапов представители “силовой обслуги”. Их попытки “наверстать упущенное” объективно входят в противоречие с интересами групп “старой” олигархии, собственно, и выдвинувшей на вершину власти “полковника Путина”.

В этих условиях самой “естественной” линией поведения “президентской группы” является поэтапное завоевание ею все новых и новых “степеней свободы”, в первую очередь экономических, и новая структуризация имеющихся “групп интересов”. Отсюда более понятными становятся и постоянное лавирование нынешнего курса Кремля на внутриполитической и международной арене, где в полной мере проявился “вяжущий” стиль путинских “силовиков”, и причины их неослабевающего давления на В.Гусинского с группой “Мост”, и попытки разрубить или развязать “чеченский узел”, и многие другие “знаковые” приметы последнего времени.

БОИ НЕМЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Говоря о поэтапном усилении “путинской группы”, следует отдавать себе отчет, что подобное усиление чрезвычайно условно, поскольку сама эта группа в значительной степени еще не оформлена как самостоятельная структура и во многом “выстраивается” вокруг личности второго президента РФ, причем в этом процессе активно участвуют все группировки российской “элиты”, созданные в годы правления Ельцина. Особенно ярко эти обстоятельства проявились в ходе “инаугурационного” ареста, экстрадиции в Швейцарию и возврата в Россию бывшего “кремлевского завхоза”, а ныне — исполнительного секретаря российско-белорусского союза П.П.Бородина.

Внешние обстоятельства этого дела достаточно хорошо известны. Однако, якобы по словам адвоката Кузнецова, защищавшего Бородина, перелом в деле “Пал Палыча” произошел только после того, как лично Путину были направлены материалы, из которых следовало, что Кузнецову известен человек, который находится в одной из итальянских тюрем и готов дать показания относительно зарубежных счетов нынешнего российского президента. В результате дело “Мабетекса” было закрыто, а с Бородина, по крайней мере в России, сняты обвинения в даче и получении взяток. Иначе говоря, обозначено существование канала эффективного давления, если не прямого шантажа на “хозяина Кремля”.