Газета Завтра 409 (40 2001)

Как динозавры в период Великого Оледенения, исчезли в одночасье вельможные государственники, неподкупные партийцы, победоносные генералы, высоколобые знатоки и теоретики советского мироустройства. Одни превратились в ржавые скелеты, другие уменьшились, обросли шерстью, оскалили свои хищные комсомольские мордочки. Им на смену явились пронырливые "теневики", быстроглазые "завлабы", израильские коммивояжеры. Но и крепкие русские парни из бараков, пятиэтажек, рабочих общаг. Вышли, озираясь, на огромный советский пустырь с разбросанной казной, и среди них — красноярский спортсмен, молодой длиннорукий боксер Анатолий Быков."Алюминиевый Бык", — как впоследствии его нарекут.

В становлении бандитского капитализма в России спортсмены сыграли свою особую, кровавую роль. Молодые, яростные, честолюбивые, привыкшие к командной игре, беспощадные в состязательности, стойко переносящие боль, они покинули стадионы и стрельбища, борцовские ковры и боксерские ринги, сколотились в стаи, пошли охранниками к упитанным каплунам теневой экономики, жадно прибиравшим брошенное государством наследство — нефтяные поля, металлургические заводы, транспортные и авиационные предприятия. До поры до времени защищали своих хозяев, присматриваясь к методам ведения воровского бизнеса, а потом простреливали лысые головы незадачливых магнатов, завладевали их ценными бумагами, банками и заводами. Это не о Щорсе, а о них сложили песню со словами: "След кровавый стелется по сырой траве". Таким был Быков.

Его боксеры, стрелки и самбисты промышляли рэкетом красноярских ларьков и рынков, выколачиванием долгов, пока не попали в поле зрения милицейских генералов замминистра МВД Егорова. Именно тогда теоретиками правоохранительных органов была разработана гениальная концепция управления криминальным миром с помощью бандитских авторитетов, взятых под крыло МВД. Такие избранные бандиты получали лицензию на отстрел "беспредельщиков", пропалывая заросшее сорняками поле криминального бизнеса, складываясь со своими правоохранительными "заказчиками" в единое преступное сообщество.

Молва числит за бандой Быкова множество трупов, всплывавших по берегам Енисея ниже Красноярска, отрытых в соседних лесах, обнаруженных на помойках и свалках. Атаманов российского бизнеса, разъезжавших в "мерседесах" и "джипах", забавлявшихся в ночных ресторанах, возводивших в пригородах дворцы и фазенды, находили с дырками в черепе, с выколотыми глазами, с затейливыми вензелями, выжженными на груди паяльной лампой. Когда в Красноярск для захвата плацдарма приехали два чеченских разведчика, "быковские", по наводке МВД, отловили их, сломали обоим правые руки и отправили обратно на Запад. Когда отмстить за изувеченных горцев приехали грозные кавказские автоматчики, их перестреляли на дальних подходах и скинули с железнодорожной насыпи. После этого чеченцы проезжают Красноярск, не выходя из купе.

Быков резко возвысился в ореоле кровавого героизма. Тогдашний глава "КрАЗа", недавний "красный директор", подобно своим собратьям бессовестно захвативший несметное богатство советских заводов, пригласил группировку Быкова опекать алюминиевое производство. Это стоило директору хлебного места, едва ли не жизни, когда в директорскую иномарку заглянуло несколько аккуратных вороненых стволов. Быков, к кому тянулись заводчики, бизнесмены, банкиры, прося его, словно императора, принять их под милостивую длань, превращался из обычного бандита в хозяина громадного сибирского края, друга губернатора Зубова, партнера краевых генералов ФСБ и милиции.

Плохо образованный, но талантливый,

беспощадный, но сантиментальный, из простолюдья, но с сибирским размахом, Быков собрал вокруг себя молодых интеллектуалов, экономистов, проектировщиков, создавших ему образ "русского Робин Гуда", защитника слабых. Быков строил мечети и церкви, помогал обездоленным, скупал журналистов, обзаводился карманными политиками. Начинал сколачивать алюминиевую империю, куда должны были войти плавильное производство, гидростанция, глиноземные мощности, металлургия, то есть те советские составляющие, что были растерзаны и разобщены идиотизмом либеральных реформ. Советский экономический централизм, оболганный и раздавленный, вновь стал проступать под обломками социализма в руках талантливого дельца, поделившего с израильскими "мафиози" братьями Черными несметные прибыли алюминиевого бизнеса. Ручеек этих прибылей весело омывал благотворительные деяния Быкова, но главный поток, питавший когда-то народное хозяйство страны, теперь утекал за кордон.

Его ценили в Москве, ценил Березовский. Еврейские "Известия" создавали ему образ "мирового алюминиевого короля". Ему отдавали на откуп богатейший край Сибири, и прислали Лебедя, чтобы на деньги Быкова сделать его губернатором. Дать ему в прокормление Сибирь до той поры, когда изрытый болезнями Ельцин уйдет на покой, и тогда из Сибири в Кремль, в алюминиевом блеске, явится грозный генерал с кулаками-булыжниками, с головой, напоминающий круглый ледниковый валун.