Газета Завтра 416 (47 2001)

По идее памятник Грозному надо бы снести "вольным татарам" — азатлык именно десять лет назад. Тогда "Президентыбыза", что в переводе с татарского Нашего Президента (оба слова, если писать по-русски, то обязательно с большой буквы) Шаймиева впервые заметили в окружении Горбачева. Готовился так называемый Союзный договор. Горбачев сторговался с Шаймиевым на условии, что он, "президентыбыз", подписывает Договор, за что Татарстан получает статус Союзной республики.

Горбачев не смог удержать власть. Старый Союз распался. Новый не состоялся. Татарстан не успел вскочить в последний вагон уходящей суверенизации. С пера в руке "президентыбыз" буквально капали чернила, которые должны бы вылиться в факсимиле на горбачевском Договоре. Если бы Горбачев удержал власть и новый Союзный договор был бы подписан, то в наши дни уже ни о какой борьбе с "оккупантами" в Татарстане не хлопотали — полный "азатлык" был бы у казанцев, и на их аэродромы уже садились американские самолеты с морской пехотой, как это происходит сейчас в Узбекистане.

Но предположим Горбачев бы тогда устоял. Новый Союз состоялся. Вряд ли в 1992 году он мог избежать голодных бунтов, а уж второго срока в Кремле Горби было вовсе не видать. Если не в Беловежье, то в каком-нибудь Заонежье "расплевались" бы подписанты в компании еще и с "президентыбыз".

Ну не обломилось тогда Шаймиеву. И он в 1991 году выставил наряд милиции у памятника Ивану Грозному, стал беречь его. Кстати, в походах Грозного против казанцев сражался трехтысячный отряд татар. И его начальник Шахгали первым ворвался в пролом казанского кремля в 1552 году.

Националы стали сравнивать Шаймиева с Шахгали. Параллель усилилась после того, как омоновцы "президентыбыз" разгромили националов осенью 1991 года — на днях десятилетний юбилей. Шаймиев бил "своих" в кровь, как когда-то Шахгали. Был выше "кровного родства". Носил ореол федерала и общечеловека.

Всей опасности татарских волнений осенью нынешнего 2001 года не оценить, если не вспомнить и о разночтениях в татарской и российской конституциях, над устранением которых последний год бился Кириенко, и хоть не до конца, но обломал "азатлыковцев". В мусорных баках у милицейских контор Казани обнаружены пачки незаполненных национальных паспортов "свободного Татарстана". Выбрасывают, как макулатуру. Эти небольшие, красочные бланки в мусорных баках, обнаруженные непримиримыми азатлыковцами, и стали запалами нынешних октябрьских бунтов в Казани. Кажется, приходит конец "свободе".

Все предшествующие десять лет Татарстан жил в мнимой суверенности. Вот что было записано в татарской Конституции: "Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права". А в Российской: "Республика Татарстан — субъект Российской Федерации".

Не будь 11 сентября, бомбардировок Афганистана, "наезд" Путина на Конституцию волжского суверена мог бы пройти тихо-мирно. И Грозный устоял бы в Казани. Но фанатизм исламских камикадзе поджег мусульманскую душу во всем мире. В Пакистане батальоны вооружались "калашами", в Татарстане — ломами и кирками. Подогнали подъемный кран, зацепили победоносного царя за бороду и уволокли в неизвестном направлении.

Эмоциональный выплеск? Скорее язык пламени тлеющего сепаратизма из недр исторического сознания чистокровного этноса.

Эти языки пламени обжигают прежде всего русских. Их, кстати, в Татарстане половина. Но власть полностью сосредоточена в руках татар. В милиции, судах — татары.

К историческому реваншу за поражение, нанесенное Грозным, татарская элита начала готовиться еще в 70-е годы. Во времена брежневского застоя люди с обостренным чутьем националов почувствовали светлые перспективы распада страны. Уже тогда абитуриентам институтов прямым текстом говорили в приемных комиссиях татарской автономии: если придется выбирать между русским и татарином, то поступит татарин.

И теперь как закономерность, если русский дорабатывает до пенсии, то на его место обязательно ставят татарина. Лучшие школьные здания отданы под татарские гимназии. А во всех русских школах директора — татары.

В центре Казани на "народные деньги" построена самая крупная в Европе мечеть. Все предприятия Татарстана отчисляли деньги на ее возведение. Если учесть, что половина рабочих и инженеров на них — русские, тогда получится, что "оккупанты" отдавали свои кровные на мечеть. В то время как на окраине города Казани несколько лет не могут достроить маленькую православную церковь. На нее денег не находится.

Мечеть и церковь — сооружение из камня и бетона, пускай и духовные. Но так же — по цвету кожи и разрезу глаз — делят в Татарстане на первосортных и прочих живых людей. Привезли недавно из Чечни в Казань два "груза 200". И один из погибших оказался хоть и крещенный, но татарин. Истерия вспыхнула небывалая. О "своем" скорбели, о "своем" кричали на митингах, а о втором погибшем казанце — русском — ни слова. Потому что он — чужой. Уже без кавычек. Он — оккупант.