Читаем Газета Завтра 416 (47 2001) полностью

Когда из титанового корпуса лодки извлекут ракеты, вырежут ядерное сердце реактора, извлекут бесформенное месиво обугленного металла и останется одна огромная пустая оболочка в сварных швах и тяжелых заклепках — пусть этот корпус водрузят на крутом берегу Кольского залива, чтобы виден был всем плывущим в океане кораблям. Этот корпус станет не просто памятником, но храмом "красной эпохи", которая в длинной череде русских веков сохранится, как драгоценная заповедь, неисчезающая мечта, неистребимое звено истории. В этот храм пригласят лучших живописцев, которые покроют вмятины и ожоги корпуса фресками и мозаиками.


Баталисты напишут картины великих сражений и схваток, в которых рождалась "красная эра". Походы гражданской, битвы Отечественной, сражения в Азии, в Африке, когда "красная вера" захватила планету, и революции, одна за другой, словно букеты цветов, распускались на всех континентах. Художники эпического склада изобразят великие стройки во льдах и песчаных пустынях, плотины на Енисее и Ниле, города в Каракумах, космодромы у полярного круга. Портретисты напишут лики "красных" вождей и пророков, героев и мучеников, летописцев и провидцев. Художники-космисты напишут лучезарные бездны Вселенной — их коснулись руки Гагарина, который, как волшебный фонарщик, зажигает в темноте разноцветные планеты и луны, развешивает лучистые лампады светил. Как садовод, сажает в Мироздании чудесный сад Русского Рая.


Этот храм "красной веры", неопалимой, пронесенной сквозь катастрофы и казни, будет местом паломничества бессчетных богомольцев земли. Народ никогда не забудет вселенского подвига "Курска", своей смертью поправшего смерть Родины, давшего новой России бессмертных героев и праведников.



Атомные лодки, скользящие в пучинах океана, как подводные монастыри, где экипаж подобен братии. Стоят на постах, на страже, на бессонном бдении, на чуткой молитве. Щупальца подводных радаров, лепестки эхолотов, ушные раковины гидролокаторов слушают какофонию моря. Гулы подводных течений, хрусты земной коры, игру китов и дельфинов, рокоты корабельных винтов. И среди бесчисленных звуков мира, музыки Океана и Космоса вдруг послышится едва различимый звук, загадочный знак, таинственное, едва уловимое слово. Весть о грядущем Рае. О Бессмертии. О божественной Русской Судьбе.



Иду в черной утробе взорванной лодки. Держу в руках крохотный, найденный среди обломков крестик.


1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 12 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

13


zavtra@zavtra.ru 5


[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Александр Ефремов ВЕРТОЛЕТ


ТВ-6, агонизируя, сделало попытку завлечь зрителя "диковинкой". Теперь, когда всем стало очевидно, что Киселев и К° — вовсе никакие не профессионалы, а рейтинг идет к нулю, потребовался проект "За стеклом". То, что физиология рыночного животного (а именно этот вид наблюдается в клетке из стекла) впервые представлена именно на ТВ-6, само по себе — эмблема. "Человек", готовый на виду у всех жрать, спариваться и ходить до ветру, составляет основу киселевско-сорокинской аудитории. Вернее, ТВ-6 само культивирует эту зооаудиторию полуидиотов. А что может быть здесь эффективнее, чем методично приучать зрителя подглядывать и подслушивать, заставлять думать, что опустившиеся и опускающиеся с каждым днем все ниже люди за стеклом — герои, достойные подражания...


Переполошилась общественность. Недовольны даже одиозные "демократы" Асмолов и Попцов. Последний причитает: "Они хотят превратить народ в быдло, хотят поставить на четвереньки". Да где же вы были, милые лицемеры, когда демтелевидение последние 10 лет только тем и занималось, что "превращало". И вот теперь одичавшая толпа молодых особей осаждает гостиницу "Россия", чтобы поглазеть на других особей в клетке. Возмутилась и Церковь, а мусульманский муфтий публично назвал "За стеклом" "сатанинским действием, разлагающим нравы и семейные устои". Да, стеклянная колба с дураками в ней страшна потому, что при помощи данного проекта снимаются последние сакральные "табу", отделяющие человека от животного. Но почему же священноначальники все эти годы так мало, так тихо говорят в целом о сатанизме ТВ и других СМИ? Взять хотя бы фильмы о некрофилах, демонстрируемые тем же ТВ-6... Теперь же мы столкнулись с фактом ажиотажа среди юных зрителей по поводу "застеколья" — и это диагноз общества, это зримый плод растленной деятельности ТВ!


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное