Читаем Газета Завтра 416 (47 2001) полностью

Заманивание игрой на низменных желаниях (подглядывать, упиваться беззащитностью наблюдаемого, ждать сексуальных сцен, конфликтов и взаимной агрессии участников), завлечение всем этим "порнобытом" — "практическая" цель ТВ-6. Навязывание жизни "за стеклом" как модели поведения — цель стратегическая. Перед нами модель будущего глазами ТВ-6: отупевшие существа, сидящие под "колпаком" (и по инерции называющиеся людьми), дерутся по всем законам подлости за сытную пайку. Те же, кто сохраняет нечто человеческое в данной "игре", конкурировать не способны (и об этом свидетельствуют "вылетевшие" первыми из-за стекла Саша, Оля и Анатолий). Над "колпаком", прошу заметить, сидят невидимые вещающие жрецы — управители "игры". Ну чем вам не маленький макет "нового мирового порядка"?


Кстати, если вначале мероприятия участники пытались сохранять приличия, выражая, пусть и фальшивое, дружелюбие, то уже ближе к середине все превратилось в ожесточенный унылый торг. Оставшиеся застекольщики все больше похожи на крыс в железной бочке, когда выживает лишь та, которая сожрет остальных. Как сказала одна участница другой: "Это бизнес, а в бизнесе тебе придется съесть и брата, и собственного отца". Вот такая философия жизни, такое понимание бизнеса "преподается" юношеству из-за стекла.


Прошел слух, что НТВ спешит повторить акцию ТВ-6, только в более масштабном виде. Что это: показное желание заткнуть прямого конкурента за пояс или общая новая стратегия ТВ по быдлизации населения? Помнить нужно только одно: когда мы смотрим нынешнее "российское" ТВ, мы, по сути, все "у стекла": ведь те, кто лгут и кривляются с экранов профессионально, за немалые доллары, ничуть не лучше, а много хуже пошедших сидеть "за стеклом" в надежде на скромный, по меркам "профессионалов", приз.



Александр ЕФРЕМОВ


[guestbook _new_gstb]


1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

15


zavtra@zavtra.ru 5


[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Владимир Осипов ЗА РУССКИХ УЗНИКОВ


15 ноября 2001 в московском храме Святителя Николая на Берсеневке состоялся молебен о здравии и освобождении политзаключенных Казахстана. Кто они, эти люди?


Два года назад несколько российских граждан приехали в Восточно-Казахстанскую область, в традиционно русскую землю, где русские составляют 90% населения, чтобы воздвигнуть в районе Усть-Каменогорска православный храм. Был с ними и архитектор — Константин Семенцов. Православные мечтали превратить этот будущий храм и общину при нем в центр русской культуры, чтобы не забывали соотечественники и в пресловутом "ближнем зарубежье" свой язык, свою веру и свое имя. Но не тут-то было! Спецслужбы Назарбаева, поднаторевшие в борьбе с "идеологическими диверсиями", схватили романтиков и упекли в застенок. Дальше — угрозы, шантаж, избиения, пытки. Какой там храм, какая духовность — следователи выбивали свое: признание в "заговоре" против существующего строя. К арестованным не пустили российского консула, адвокатов, и даже само судилище вершилось внутри тюрьмы, чтобы ни один "чужой" журналист не узнал правды. Судья ежедневно отправляла отчеты лично президенту. Главная задача состряпанного наспех "дела" — запугать русских, оглушить расправой 40 % населения демократического эмирата, чтобы не смели поднимать глаза на суверенную этнократию! Что ж, мы помним издевательства над казаками. Помним судебный фарс над атаманом Гунькиным. Помним глумление над Ниной Сидоровой, пытавшейся стать кандидатом в депутаты казахстанского парламента. Угрозы, провокации, рукоприкладство — все это применялось против смелой женщины. Мы не забыли чистку кадров по национальному признаку. Запрет радио и телепередач из России. Табу на русскую речь, вандализм над русскими памятниками. И вот теперь — "усть-каменогорское дело"! За колючей проволокой по сфабрикованному обвинению в попытке государственного переворота томятся:


Виктор КАЗИМИРЧУК — со сроком 15 лет, Константин СЕМЕНЦОВ — 13 лет, Виктор ЧЕРНЫШЕВ — 13 лет, Николай АТЯШЕВ — 7,5 лет, Александр ДАШКОВ — 6,5 лет, Альберт УРАКАЕВ — 6 лет, Геннадий ЕРОХИН — 6 лет, Андрей ЗЛОБИН — 4 года.


Сегодня киллерам за убийство дают меньшие сроки! Бандитов освобождают под залог. Европа трясет СНГ, чтоб отменяли смертную казнь. Чтоб были добрее, гуманнее даже к изуверам. А здесь — по политическим мотивам, по национальному признаку, за русскую идею — долгие годы лагерей.


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное