Газета Завтра 417 (48 2001)

Чиновник, получавший должность в "кормление", был заинтересован в стабильности режима и предотвращении крупных реформ государственной администрации, которые могли бы непредсказуемым образом сказаться на его общепризнанных, но не зафиксированных законодательно правах и привилегиях. Таким образом, социальной опорой ельцинского режима являлись:

— бюрократия среднего и высшего звена;

— прослойка влиятельных бизнесменов и криминальных авторитетов, целиком обязанных своим положением наличию связей в госаппарате;

— высокооплачиваемые специалисты, обслуживающие потребности этих двух групп (от дорогостоящих проституток до политтехнологов).

Основные формы обогащения этих слоев, при всем их многообразии, могут быть сведены в три группы по первоисточникам присваивавшихся ресурсов:

— расхищение и продажа материальных ценностей, накопленных в период существования СССР;

— присвоение части выручки работающих предприятий без вложений в их производство, т.е. паразитирование, приводившее к умиранию субъектов экономики;

— хищения зарубежных кредитов и помощи.

Исходя из вышеизложенного, господствующий класс России 90-х годов можно условно назвать классом паразитов, поскольку его формирование происходило не за счет традиционной капиталистической эксплуатации, а главным образом путем расхищения и проедания имевшихся в стране ресурсов. Существовавший в стране государственный строй может быть с полным основанием назван паразитическим.

Из трех указанных выше основных источников обогащения правящего класса ни один не являлся возобновляемым. Уже ко второй половине 90-х годов большая часть экономического потенциала страны была безвозвратно разграблена и уничтожена, а количество работающих крупных предприятий свелось к минимуму. Развитые страны все неохотнее давали кредиты Кремлю и требовали возврата предыдущей гигантской задолженности. Паразитический государственный строй вошел в стадию глубокого кризиса, который завершился коллапсом в августе 1998 года. Возникли условия для формирования в России новой политико-экономической системы, в рамках которой происходит переход от расхищения и уничтожения ресурсов к их капиталистической эксплуатации. Не имея возможности и далее извлекать в прежних масштабах доход от расхищения общенационального достояния, наиболее дальновидные представители класса паразитов переходят к инвестированию накопленных средств в производство, чтобы в дальнейшем существовать на прибыль от реализации продукции.

Предпосылки для эволюционного перехода к этой первой в истории посткоммунистической России капиталистической модели хозяйства начали созревать в середине 90-х, а августовский обвал привел к ускорению данного процесса, который в настоящий момент входит в решающую стадию. По существу, мы являемся свидетелями смены государственного строя и торжества капитализма в его специфической форме, которая, вероятно, будет ассоциироваться с именем Владимира Путина, так же как паразитический строй — с именем Бориса Ельцина.

Главной задачей путинской системы будет обеспечение капиталистической эксплуатации правящим слоем оставшихся в России ресурсов (в том числе человеческих). Решение этой задачи потребует создания условий для развития в стране рыночной экономики, и прежде всего для осуществления инвестиционной деятельности.

На протяжении последних 10 лет главным врагом российской экономики был российский чиновник, делавший все возможное для ее разграбления. Таким образом, первейшей задачей нового режима является упорядочение системы государственного управления и введение коррупции в приемлемые, не создающие угрозы стабильности общества рамки.

Следовательно, коррумпированное чиновничество перестает быть главной опорой нового режима. Представители бюрократии, накопившие значительные богатства в ельцинскую эпоху, вероятно, инвестируют их в легальный бизнес и пополнят ряды единственного теперь правящего класса — капиталистов, даже в том случае, если сохранят при этом государственные посты. Чиновничеству придется смириться с урезанием своих прав и привилегий, оно будет целиком поставлено на службу национальному капиталу. Коррупции будет придан упорядоченный характер, и она станет уделом высшей бюрократии.

Для нового российского капитализма, выросшего на базе паразитической системы, будут характерны многие типично азиатские черты, в том числе тесное переплетение власти и крупного бизнеса. В жизни страны будут доминировать несколько десятков крупнейших корпораций, в интересах которых и будет строиться государственная политика. На региональном и муниципальном уровнях средний и мелкий бизнес также будет встраиваться в систему местного управления, оказывая влияние на ее функционирование.