Газета Завтра 425 (2 2002)

Авторы доклада, к сожалению, не задаются здесь вопросом о причинах отмеченной ими “подвешенности” региональных конфликтов, а соответственно — о тех внешних силах, которые выстраивают вокруг Каспия пресловутую систему “сдержек и противовесов”. Между тем, подобная стратегия “наращивания конфликтных потенциалов” уже сама по себе могла бы многое сказать о действительных целях ее разработчиков, не говоря уже про точную идентификацию последних.

В результате открытым остаются вопросы сохранения целого ряда прикаспийских государств в своих современных границах, возможного изменения этих границ и даже возникновения новых государственных образований: как на базе ныне существующих непризнанных государств в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии, так и в результате разрушительного действия сепаратистских и экстремистских сил в Центральной Азии, которое может, при определенных условиях, привести к образованию там некоего исламского государства. Реальность подобной угрозы продемонстрирована конфликтом в Афганистане. Талибы-пуштуны, воюя против Северного альянса, который в этническом отношении представлен таджиками и узбеками, ведут войну не только на поражение своих политических противников, но и на этническую чистку государства. Поэтому победа талибов означала бы вытеснение, как минимум, десятков тысяч беженцев на территорию Таджикистана, где и без того ситуация крайне напряженная — и в социальном, и в экономическом, и в политическом плане.

Комментарий НАМАКОН.

Учитывая значительную “наркотическую” подоплеку этого конфликта, нельзя было исключить его распространения по “эффекту домино” вначале на Узбекистан и Киргизию, а затем и на Казахстан. “Акция возмездия” США в Афганистане объективно означает, помимо прочего, и активный передел героинового траффика, и отвод значительной части его по “северному маршруту”: через Россию в Европу,— поскольку под контроль вождей Северного альянса так или иначе будет передана большая часть наркобизнеса, чем ранее.

К сожалению, обостряются отношения между прикаспийскими государствами по поводу статуса Каспийского моря, использования его ресурсов, в первую очередь — энергетических. Для всех прибрежных государств и сопредельных с ними (таких, как Грузия, Узбекистан) вопросы освоения этих энергоресурсов и их транспортировки на международный рынок являются, пожалуй, единственной спасительной возможностью, с помощью которой они могут если не решить, то хотя бы ослабить крайне угрожающее их существованию социально-экономическое положение. Ни одно другое направление экономического развития не представляется на сегодняшний день столь перспективным и значимым, как это. Поэтому все страны каспийского региона жизненно заинтересованы в том, чтобы осваивать, добывать и транспортировать эти ресурсы, либо выступать в качестве транзитных стран.

Таким образом, речь идет о целом клубке национально-этнических противоречий, в которые вмешивается ряд других стран, имеющих интересы в данном регионе, в том числе — великие державы.

Еще один клубок противоречий, который уже дестабилизирует обстановку и потенциально способен еще больше раскачать ее, связан с борьбой различных политических сил в самих прикаспийских странах, которая приобретает различные формы. В ходе этой борьбы враждующие группировки зачастую апеллируют к внерегиональным государствам, создавая тем самым условия для вовлечения последних в политические процессы вокруг Каспия.

Комментарий НАМАКОН.

Здесь авторы доклада впервые открыто проявляют признаки политической ангажированности, представляя дело таким образом, что интернационализация конфликтов в каспийском регионе является следствием “естественного” развития событий. Специалисты СИПРИ обходят молчанием и тот факт, что являющиеся предметом их озабоченности “национально-этнические противоречия” разворачиваются исключительно на территории бывших союзных республик СССР, поскольку Иран явно выпадает из числа “конфликтных” государств региона.