Газета Завтра 429 (6 2002)

Но вот отношение России к новым агрессивным возгласам Буша против КНДР более чем странно. Путин еще недавно подписал в Кремле ряд необходимых для нашей страны соглашений с Ким Чен Иром. Многие российские регионы заключили с КНДР экономически важные договоры. И теперь, если Кремль снова смолчит, Россия окончательно потеряет всякое доверие к себе на Востоке. Москва и так уже подозревается всем миром в сговоре с США. Молчаливое согласие на прессинг НАТО в отношении Кореи только подтвердит эти подозрения.

Особые отношения с Россией постоянно подчеркиваются Пхеньяном. Для КНДР РФ — особенно важный экономический и военно-политический партнер. Корея ждет поставок российской техники и продуктов...

Ким Чен Ир лично посетил российское посольство 7 января этого года, тепло поздравив российских дипломатов с православным Рождеством. В Северной Корее традиционно, еще с ХIХ века, существовала христианская православная община. В ХХ веке христианство теряло позиции в Корее вместе со всеми другими религиями. Новый шаг руководителя КНДР в отношении россиян, как представителей страны, являющейся главным носителем православия в мире, означает сразу многое.

Это и знак особого уважения к России, ее истории, культуре. Уважения к тем россиянам, что причисляют себя к православным, и считают для себя Православное Рождество святым праздником. Сегодня многие говорят о том, что в скором времени вполне возможно открытие в Северной Корее настоящего православного прихода, на что намекал и сам Ким Чен Ир.

В этом вновь проявилась особая мудрость Востока в сравнении с Западом. Если о поддержке российской культуры говорит Запад, то речь идет, как правило, о конкурсах фотомоделей, открытии русского "Пентхауза", возведении нелепых памятников в Москве или снятии еще более нелепых фильмов Михалкова. Корейский же лидер продемонстрировал уважение и понимание истинных культурных традиций нашего народа. Однако Путин, который до своего несостоявшегося визита на Святую гору Афон, всячески подчеркивал приверженность православию, теперь переключился на более "конкретные" вопросы.

Между тем, из туч, которые собираются над Пхеньяном, может ударить молния и по Кремлю. Россия, вложившая миллионы в экономику Ирака, Ирана и КНДР, способная выгодно осваивать рынки этих стран, теперь опять отказывается от живых денег для своей экономики в обмен на обещания Запада, которые никогда не реализовывались на практике. За сдачу США Средней Азии Кремлю тоже, наверное, что-то обещали в Вашингтоне. Но, как только янки закрепились в Душанбе, Баграме, Кандагаре и Ташкенте, они снова начали давить на Москву по поводу прав человека в Чечне и на ТВ-6. Так что же все-таки понимают под "национальными интересами России" в Кремле?

Александр БРЕЖНЕВ

[guestbook _new_gstb] На главную 1

2

3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

35

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Владимир Бондаренко РЫЦАРЬ РУССКОЙ МЫСЛИ (Год без Вадима КОЖИНОВА)

Стоит ли мне писать о Вадиме Кожинове? Хоть мы и были с ним долгие годы на ты, но близких и доверительных отношений у меня с Вадимом Валерьяновичем никогда не было. Бывали размолвки, бывали сближения, но все в рамках нашей живой литературной жизни, в силу близости многих позиций. Мы оба были введены Станиславом Куняевым, после его прихода в "Наш современник", в состав редколлегии, но, конечно же, Вадим Валерьянович оказывал куда большее влияние на концепцию самого известного русского литературного журнала. Временами он был как бы его главным куратором, серым кардиналом, идеологом "Нашего современника". Многие неожиданные авторы появились в журнале только благодаря давлению Кожинова. Тот же Михаил Агурский или Лев Гумилев… В целом это кожиновское влияние на журнал было крайне полезно. Не меняя фундаментальную почвенническую позицию журнала, его главную опору на провинцию и на русскую деревню, Вадим Валерьянович придал "Нашему современнику" необходимую интеллектуальную глубину, определенный налет эстетизма и философичности. Его стали читать не только патриоты и народники, но и отечественные мыслители самых разных направлений. Впрочем, это определение можно отнести и к книгам самого Кожинова, и к нему самому. Он никогда, до самых последних лет , не чурался простонародных компаний, я его встречал в крутых, как говорят, черносотенных кругах, но был он явно своим и в элитарных слоях литературной и научной интеллигенции. Его и признавали там — за своего, отделяя от нас, грешных.