Газета Завтра 43 (1195 2016)

"Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом — Чудь. <…> Народ сам сказал про себя: "Из нас, как из древа, — и дубина, и икона" — в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачёв". Перефразируя Ивана Бунина — ещё не принято говорить вслух? тогда скажу шепотом: есть два типа балета. Один — бесстыдный цирк под вывеской contemporary dance. Второй — балет Петипа, Фокина, Григоровича.

Петипа — кто в инкрустацию короны Российской империи добавил редчайшие сапфиры и бриллианты из "Спящей красавицы", "Баядерки", "Лебединого озера", а балет — величайшую иллюзию — превратил в эмблему могущества и роскоши Российской империи, её национальную идею.

Фокин — кто ухватил вершинные завоевания Русского балета, как за перо — Жар-птицу над пропастью экстравагантного декаданса и авангардных штукарств, и обессмертил в балетах-наваждениях "Видение розы", "Сильфиды", "Умирающий лебедь".

Григорович — кто в условиях "оттепели" "подморозил Россию" на тридцать лет; вернул в корону Российской империи почти утраченный бриллиант — балет "Щелкунчик", развернул балеты "Легенды о любви", "Иван Грозный", "Спартак", "Золотой век" в мощные театрально-пластические музыкальные действа, в гигантские фрески пантеона сокровищ России эпохи СССР.

И дело здесь не в эстетическом гурманстве.

Абстракция владычествует над миром. Математика — царица всех наук, Русский балет — математическая модель мира. Абсолют. Универсум. Написанный на языке диковинных pas, его воздействие не уступает термоядерным реакциям, написанным на языке не менее диковинных значков и формул. В одном только случае — если в нём есть Дух. И когда вы цепенеете, припав к спинке кресла, от ирреальности "Теней" в мерцающем опаловом свеченье (балет "Баядерка"), или умираете, не в силах перевести дыхание, от хрустальности трагического адажио Ивана Грозного и царицы Анастасии среди запаха ладана и воскурений фимиама (балет "Иван Грозный"), вы — в плену Духа. Тирании формы, что держит содержание безупречным. И Юрий Григорович, в чем ещё один феномен маэстро, этому Духу не дал пасть, пошатнуться, стать "духом изгнанья". Печальным.

В 1996 году Юрий Григорович впервые прибыл в Краснодар. По приглашению Леонарда Гатова, народного артиста РФ, создателя творческого объединения "Премьера", инициатора претворения Краснодарского края в территорию Искусств. В состав объединения входил ансамбль классического танца, с которым маэстро предстояло осуществить постановку сюиты из балета "Золотой век" в честь столетия Дмитрия Шостаковича. Ансамбль представлял собой коллектив довольно хаотичный, из выпускников хореографических училищ Перми, Новосибирска, Воронежа, и уровень его, как нетрудно догадаться, был далёк от академической труппы. Но произошло то, что произошло. Что происходило, согласно апокрифам, в мастерских Ренессанса, когда в их стенах появлялся Мастер. Что принято ещё характеризовать как чудо или рождение "Театра балета Юрия Григоровича".

И вот "Театру балета Юрия Григоровича" 20 лет. В его репертуаре — собрание от балетов романтизма через петербуржский классицизм в ХХ век. "Театр" находится в самом центре Краснодара, на улице Красной, в бывшем здании кинотеатра, и за эти годы прибрёл лоск и печать "Шатле". Стены фойе в драпировке из синего атласа, окна в ламбрекенах с тяжёлыми шторами — второй этаж; на первом, в полумраке, — галерея чёрно-белых фотопортретов артистов театра, установленных на оркестровые пюпитры. Начало спектаклей здесь в 17:00, и продолжаются они неспешно, с двумя антрактами, весь вечер, как это было принято очень-очень давно в далёком столичном Петербурге. "Театр" для Краснодара — нечаянная радость. Оранжерейный цветок, что неожиданно упал с дождём на кубанскую землю, возрос и теперь необыкновенно нежно и ревностно лелеем.

В честь юбилея "Театр балета Юрия Григоровича" дал концерт.

Ковровой дорожкой выстлан вход. В фойе — белый рояль, за которым студент краснодарского музыкального колледжа. Рапсодия на тему Чайковского, Шопена, Листа перекликается с разговорами за столиками с бокалами шампанского, чашками чая, кофе, пирожными и бутербродами, приобретающими здесь особенный, неповторимый вкус. Публика — студенты, преподаватели, семьи с детьми и внуками. Нельзя сказать, что это случайная публика. Они знают по именам "своих артистов". Они гордятся ими. Переживают за взлёты и падения, поддерживают каждый пируэт, каждую хореографическую фразу венчают раскатистым "браво!". В антракте мне рассказали легенду. Историю "самых фантастических" гастролей. В Греции, среди развалин античного театра Иродион, "Театр балета Юрия Григоровича" дал балет "Спартак", и Алексей Шлыков — Спартак в полётном прыжке едва не достиг вершин Олимпа.