Газета Завтра 432 (10 2002)

Султан Яшуркаев видит в этом проявление чеченской психологии: "Руслан Имранович Хасбулатов, может быть, и карьеру испортил из-за этого своего "чеченизма". Что приемлемо в одной языковой культуре, не всегда хорошо звучит в другой. Чеченец может спокойно сказать: "Шел Баран, огромный, как Вселенная". Самоирония у нас развита, можно сказать, до предела и равна только самомнению. Приходит Ельцин к Богу: "Что мне, Господи, делать? Чеченцы не дают покоя — отделиться от меня хотят". А Господь ему: "Что там от тебя — они и от меня уже отделились".

Фактор "чеченизма"? Ниже мы остановимся на психологии другого чеченца — Джохара Дудаева. Пока же заметим, что калька скрытого манипулирования Хасбулатовым была бы вполне приемлема и к нему. Для этого надо было иметь хотя бы одну не отягощенную стереотипами "старшего брата".

Все разрешилось кроваво и позорно. На виду у всего мира танки расстреляли свой Парламент.

Отношение в обществе к нему было сложным, скорее негативным. Но никто не мог допустить, что в мирное время, в конце ХХ века возможны такие изуверские решения политических конфликтов.

Эйфория предстоящего сражения заложила уши. Это было особенно опасно потому, что подвалы "Белого дома" ломились от оружия. После августа 1991 года, по указанию самого Ельцина, там был создан целый арсенал современного вооружения. Проходя по коридорам, на каждом шагу можно было видеть весьма сомнительные личности с мутными блуждающими глазами.

Все было, как в августе, — истерия, ажиотаж… И хотя большинство искренне стремилось защитить свой Верховный Совет, агрессивно настроенные лица могли втянуть их в очень опасную игру.

4 октября 1993 года стало днем национального позора России. Об этом говорили вслух, не обращая внимания на чины и звания лиц к нему причастных.

Объясняя свое решение, Ельцин утверждал, что иной возможности урегулировать конфликт не было. Опозоренные своей политикой демократы тоже.

Ельцин не был бы Ельциным, если бы не усваивал уроки прошлого. Он прекрасно понимал и помнил, что толпа у "Белого дома" в августе 1991 года была всего лишь массовкой. Слишком серьезная сила ей противостояла. Еще в силе был КГБ, еще решительна была армия, еще профессионален МВД.

Да, определенные брожения в среде силовиков в тот период шли, но инстинкт дисциплины, верность долгу и присяге (читай исполнению приказа) не были разрушены. Более того, многие ненавидели Ельцина, видя в нем зловещего демона, способного принести зло, насилие, разрушения. Прояви лидеры ГКЧП хоть чуточку решимости — и войска выполнили бы любой приказ, и вся нелепая, возбужденная от этой нелепости тусовка на баррикадах растаяла бы как дым. Что еще чуть-чуть — и его соратники, движимые чувством самосохранения, метнулись бы в стан победителей и реальной власти…

А потому он учел ошибки своих противников, вялых и нерешительных, и вывел орудия на прямую наводку.

Как ни цинично это звучит, но это был сильный пиар-ход. На длительное время страна забыла о своих проблемах. Стыд ел глаза, а ненависть к ТАКОЙ власти жгла сердца.

После октября, ознаменованного Золотыми Звездами исполнителей приговора, он фактически потерял то, что еще вчера было его опорой.

Армию, МВД и Министерство безопасности. Их посетили апатия и безразличие.

Ельцина тоже. Болезни, скандалы, выборы вконец измотали президента. Он стал раздражительным и желчным.

Но промедление стало смерти подобно. Вирус суверенизации в криминальной форме мог распространиться по всей России. Чеченское руководство вело активную работу в мусульманских республиках, пытаясь и там запустить разрушительные процессы. Процессы же в самой Чечне шли по нарастающей.

Произвол, творившийся там, стал выплескиваться и в Центральную Россию — оружие, наркотики, фальшивые авизо… Население маленькой республики стало заложником воцарившегося там криминального беспредела и политического мракобесия. Сам Дудаев уже был не в состоянии обуздать преступность, не в состоянии овладеть экономическими рычагами. Он все чаще обращался к Москве, которая делала вид, что такого политика нет.

Ситуация близится к развязке, но возникает вопрос: КОМУ решать проблему? МВД? Но оно не имеет своих структур на территории Чечни. МИДу? Но Чечня не есть субъект международного права. Министерству обороны? Но оно не может вести военные действия внутри страны.

Как всегда в таких случаях, бессилие политиков пытаются компенсировать деятельностью спецслужб. Еще силен был миф о способности КГБ устанавливать и менять политические режимы во всем мире.

Миф мифом, а реальность реальностью. К апрелю 1994 года Министерство безопасности напоминало дымящиеся руины. На этой теме стоит остановиться особо, так как многие проблемы, реально существовавшие в стране, стали реальностью после демонтажа специальных служб.