Газета Завтра 44 (1196 2016)

Особенно опасны сегодняшние тенденции, связанные с вымыванием русских из национальных республик. Русские почти полностью покинули ряд кавказских субъектов, русские уходят из Якутии, из Татарстана. Это негативно сказывается не только на экономической ситуации данных регионов, но и приводит к отчуждению этих регионов от всей России в целом. И я полагаю, что закон должен отметить этот момент и найти пути его преодоления, а именно: быть может, в самом законе или подзаконных актах должно быть сказано, что русским необходимо оставаться в системе управления региональных республик, что русские элиты должны присутствовать в национальных субъектах наряду с элитами национальными, так же, как национальные элиты перемещаются из своих регионов в центр и участвуют в общем федеральном управлении.

Этот закон, повторяю, соответствует уровню развития государства Российского и противопоставлен идее национального государства, ради которого был разрушен Советский Союз и которое проповедовалось при Ельцине. Национальное государство, заявил Путин в одной из своих статей, не состоялось. А противоположностью национальному государству является государство державное или, говоря языком старомодным, имперское, что отражает великую российскую традицию.

Человек-Солярис

Человек-Солярис

Александр Проханов

26 октября президент Российской Федерации Владимир Путин принял участие в форуме Общероссийского народного фронта в Крыму.

Общаясь с крымчанами из ОНФ в Ялте, Путин определил киевскую власть, устроившую водную и энергетическую блокаду Крыма, так: "удивительные идиоты". Для Путина Крым является кафедрой. Для него Крым — это его судьба. Все заявления, которые он делает в Крыму, нужно расценивать как манифестальные, а не преходящие. Недаром в одной из своих речей он сказал, что с возвращением Крыма в Россию вернулся сакральный центр власти. Поэтому это, казалось бы, эмоциональное его заявление имеет под собой основанием глубинное огорчение, глубинную оскорблённость тем, что украинцы, по существу, хотят вернуть, отнять, отторгнуть от России этот священный центр. Впервые он резко высказался против нормандского формата и против Порошенко именно после того, как украинцы послали в Крым диверсантов, которые были обезврежены нашими спецструктурами. Конечно, назвать сопредельных политиков идиотами — это оскорбление, это брошенная перчатка, это переход дипломатических отношений государств на отношения отрицающих друг друга политических лидеров. Это серьёзное заявление. За ним могут последовать и политические, и, может быть, даже военные последствия.

Важными были и высказывания Путина, связанные с историей Крыма. Говоря о боспорских скифах, мангупских готах, киммерийских аланах, Владимир Владимирович воскликнул: "Но это же мы!". Это восприятие Крыма как русской этнической прародины. Когда президент сказал, что с присоединением Крыма в Россию вернулся сакральный центр власти, он имел в виду и это. Конечно же, русское государство, русская империя — это гигантский конгломерат народов, пространств, идей, тенденций, потенциалов развития. Это несомненно. Но я бы сказал, что всё-таки на территории России самым первым и самым последним государством было и будет Царствие Небесное. И Крым для России важен в первую очередь тем, что из Херсонеса понеслась в Россию весть о том, что Россия — это есть Земля обетованная, что Россия выбрана Небом для того, чтобы здесь проповедовать райские смыслы. Для меня крымская привязанность президента связана именно с этим — с моим и, по-видимому, путинским ощущением того, что мистическое воссоединение Крыма и России соответствует мистическому предназначению России и русского народа в целом.

Путин глубоко и точно знает какие-то, казалось бы, частные проблемы крымской жизнедеятельности. Проблемы судостроителей Керчи и Феодосии, проблемы пахарей и виноградарей, проблемы курортного и лесного хозяйств. Он разбирается, как можно тралить рыбу, а как нельзя. Крым для Путина стал содержанием внутренней политики, потому что возвращение Крыма — это гигантский внутриполитический акт. Он изменил контуры России. И поскольку для президента Крым является синонимом внутренней политики, он должен знать эту политику досконально. И он крымские дела, как мне кажется, хочет знать глубже, интенсивнее, чем проблемы других краёв. Его глубокое проникновение в технологии и в социальную атмосферу Крыма связано именно с этим. Крым чрезвычайно важен Путину как регион, на котором он отработал концепцию русской Пятой империи, как я её называю.

И снова возникает вопрос: один Путин открывает "Ельцин-центр", произнося дежурные, оскорбляющие народ слова. Другой Путин выступал вчера в Крыму и выглядел как часть народа. Какой же Путин настоящий?